Хотя в тот год Приск поднял славу римского оружия в вероломной войне с аварами, но популярность императора падала все ниже. Это сказалось в двух эпизодах, занесенных в хроники. — Однажды какой-то человек в монашеском одеянии прошел по людным улицам от Форума до Халки с палкой в руках, изображавшей меч, и предсказывал смерть от меча императору и его семейству. В ноябре во время одной умилостивительной процессии, когда император шел в толпе без обуви вместе со своим сыном Феодосием, и шествие достигло квартала Карпиан, кто-то бросил в Маврикия камнем, и за первым полетело много других. Герман закрыл своего зятя Феодосия плащом и увлек его из толпы, император бежал и едва укрылся в Влахернском храме. А толпа, выискав человека, похожего на императора лицом, набросила на него черный плащ, посадила на осла и водила с издевательством по городу, в грубых шутках издеваясь над многочисленностью детей императора. Хронист прибавляет, что было много арестов и казней. Феофилакт, также занесший этот эпизод в свою историю, свидетельствует, что император покарал нескольких виновных ссылкой, но скоро вернул их из изгнания. Он дает также и объяснение причины народного раздражения против императора: в столице в ту пору был недостаток в хлебе.[1168]
Через год после того разыгрался бунт в армии, о чем было изложено выше в другой связи. Когда Петр привез в столицу известие о бунте, Маврикий, как бы не придавая этому значения, стал чаще обычного давать ристания на ипподроме. Так как слухи о бунте проникли в столицу, то на ипподроме было сделано через глашатаев объявление успокоительного характера. Венеты, партия императора, кричали: «Бог, повелевший тебе царствовать, положит под ноги твои всякого, кто восстает на твою державу. Если римлянин (т. е. солдат) восстает на тебя, Господь покорит его без пролития крови». Прасины кричали: «Господь, творец всяческих, покорит тебя всякого врага, своего и чужого, без крови». Император сказал в ответ: «Пусть вас не тревожит своеволие и бесчинство солдат». На четвертый день после этого, император вызвал представителей димов и справился насчет численности димотов. Сергий представил ему список 1500 членов партии зеленых, Косьма — 900 синих.[1169]
Между тем Фока во главе восставшей армии продвигался к городу. Маврикий отправил к нему послов, но Фока отпустил их без ответа. Охрану стен города император поручил димам. В это время наследник престола Феодосий выехал по приглашению своего тестя в пригородное имение, где была устроена для него охота. Из мятежного стана ему было доставлено письмо с предложением или самому принять верховную власть, или предоставить ее Герману, так как армия отказывается признавать императором Маврикия. Обеспокоившись известием об этом, Маврикий вызвал сына в столицу и назначил начальником охраны города Коменциола.
Мятежники, приближаясь к столице, захватывали по дороге конские табуны, принадлежавшие императору или частным лицам, но не посягали на табуны Германа. Это обстоятельство вызвало у Маврикия подозрение в соучастии Германа в восстании. На следующий день по его возвращении в Константинополь Маврикий пригласил его во дворец и в присутствии Феодосия начал его упрекать в измене. Герман оправдывался, но не мог разубедить императора. Видя раздражение отца против своего тестя, Феодосий вышел его проводить и шепнул ему на ухо, что ему грозит смертельная опасность. Вернувшись к себе домой по главной улице города, Средней.
Герман вечером того же дня бежал в церковь Богородицы, носившей имя Кира. Узнав о его бегстве, Маврикий послал евнуха Стефана, воспитателя своих детей, с приказанием вывести Германа из убежища. Но оруженосцы заступились за своего господина и с бранью выгнали Стефана из церкви. Когда совсем стемнело, Герман бежал в храм св. Софии. Маврикий был страшно разгневан и избил палкой Феодосия, считая его виновником бегства Германа. Герман оставался в храме, окруженный вооруженными телохранителями. Маврикий послал экскувитов взять его. Возбуждение в городе росло. Герман, не зная за собой никакой вины, готов уже был выйти из церкви; но из толпы, набившейся в преддверии храма, некто Андрей, член клира, закричал во всеуслышание: «Беги Герман, спасай свою жизнь, над тобой витает смерть». Герман убежал во внутренние части храма, и в городе разразился бунт. Целый поток брани сыпался на Маврикия, и среди возгласов раздавался и такой: «Пусть сорвут с того кожу, кто любит тебя, Маврикий маркианист». Последнее слово оживляло память о ереси старых времен. Димоты, сторожившие стены, оставили порученную им охрану и вернулись в город, чтобы принять непосредственное участие в бунте против государя. Прасины подожгли дом Константина Ларда, сенатора, близкого к особе императора и пользовавшегося его особым доверием и расположением.
1168