РАЗГРОМ ЦАРСТВА ВАНДАЛОВ
Со времени заключения мирного договора с вандалами при Зеноне империя отказалась от всяких притязаний на области латинского языка и культуры по всей западной части северного побережья Африки, и византийский двор состоял в дипломатических сношениях с карфагенским, признавая суверенные права вандальских царей над некогда римскими землями. Арианское исповедание христианства, которому оставались верны вандалы, полагало неодолимую преграду для сближения завоевателей с местным населением, а те преследования православных, которые начались еще при Гензерихе и продолжались при его преемниках, поддерживали раздражение туземцев против завоевателей. Византийский двор старался путем дипломатических сношений оказывать содействие туземцам в их духовных нуждах, и гонимые за веру находили приют в Константинополе. Возникновение арианского царства Теодориха в Италии усилило положение вандалов, и при царе Трасамунде дружественные отношения обоих германских государств были скреплены брачным союзом. Трасамунд после смерти первой жены, от которой он не имел потомства, женился на Амалафреде, сестре Теодориха, овдовевшей по смерти первого супруга, царя тюрингов.[236] Теодорих отдал в вено сестре крепость Лилибей на западной оконечности Сицилии и предоставил ей для личной охраны тысячу оруженосцев, при которых состояло пять тысяч воинов.
Время геройских подвигов Гензериха отошло в далекое прошлое, и воинский дух вандалов пал как под влиянием изнеживающего климата, так и той роскоши, которую им дозволяло богатство. По свидетельству Прокопия, который сделал вандальскую кампанию с Велизарием, никакой другой народ не имел такого пристрастия к роскоши, как вандалы. Они наряжались в шелк и золото, жили в роскошных виллах, усвоили пристрастие к играм и всяким зрелищам, со страстью отдавались охоте.[237] Падение воинского духа у вандалов было учтено в Константинополе, равно как и настроение туземцев.
По смерти Трасамунда (523 г.) старшинство в роде перешло к Гильдериху. Немедленно по вступлении на царство, Гильдерих отменил все действовавшие раньше ограничения в правах для православных и лишил арианскую церковь ее господствующего положения, объявив свободу исповедания христианской веры. Добрые отношения с готами были резко нарушены. Амалафреду и ее готов обвинили в каком-то заговоре против вандалов. Готы были перебиты, Амалафреда умерла в заточении, и равеннский двор снес эту обиду.[238] Гильдерих, выросший вдали от военного дела, не был популярен в среде своих соплеменников, и этим воспользовался Гелимер, внук Генцона, старшего сына Гензериха. Он являлся старшим в роде после Гильдериха и предупредил наследование по закону военной революцией. Повод к тому дали внешние обстоятельства. — Поднялись мавры, и опасность была на всех границах. Гильдерих поручил начальство над военными силами Гелимеру. Отразив нашествие, Гелимер заключил с маврами союз и пошел вместе с ними на Карфаген, Гильдерих был низложен и заточен вместе с женой и дочерьми, и на царство вступил Гелимер (530 г.). Новый царь отправил посольство в Константинополь с извещением о совершившемся перевороте; но Юстиниан с позором изгнал послов и требовал от Гелимера, чтобы он немедленно восстановил на царстве Гильдериха. В ответ на это Гелимер перевел Гильдериха в более отдаленное место заточения. На новое требование императора отослать к нему Гильдериха с семейством Гелимер ответил, что он законный царь по избранию своего народа, низложившего Гильдериха за его злоумышления против вандалов. Юстиниан решил начать войну, но главным препятствием к осуществлению этого решения была война на восточной границе империи. Попытки добиться заключения мира с Кавадом были безуспешны. В среде ближайших к особе императора сановников мысль о войне с вандалами не встречала сочувствия. Слишком хорошо были памятны те громадные расходы, которые поглотила несчастная экспедиция Василиска при императоре Льве. Префект претория и оба комита финансов представляли веские возражения, и Юстиниан поколебался в своем настроении. Но идея войны с еретиками была популярна в народе, и враждебные чувства к вандалам были распространены по всему Востоку.[239] 532 год начался страшным бунтом столичного населения, и тревоги настоящего не могли не отвлечь мыслей императора от решенного им великого предприятия. К концу этого года удалось заключить мир с царем Хосровом, и Юстиниан мог приступить к выполнению своего замысла. Когда один епископ, прибывший в столицу с Востока, сообщил императору о посетившем его ночном видении, в котором Иисус Христос повелел ему возвестить императору, что он поможет в войне с неверными и подчинить ему Африку,[240] Юстиниан более не колебался, и война была решена.
235
Имя города, близ которого произошла битва с вандалами, передано мною в форме Трикамарон. Кроме этого места Прокопия оно нигде не засвидетельствовано и истинная туземная его форма остается нам неизвестной. Так как Прокопий дает форму существительного среднего рода, то окончание on следует отбросить, и в дальнейшем я писал Трикамар.