В заботах о том, чтобы привести к церковному единству весь восток, папские легаты оставались в Константинополе более года. Вопреки своему желанию, они были втянуты Виталианом в обсуждение одной спорной формулы, за которую стояли монахи из Скифии, близкие Виталиану люди. В противовес формуле, введенной сирийскими монофизитами, «распныйся за ны», эти монахи ввели другую: «один из Троицы плотью пострадал». Этой формулы не одобрил епископ города Том, Патерн, на него и принесли жалобу монахи. Легаты папы отнеслись с осуждением к этой формуле. Монахи не подчинились их решению и отправились сами в Рим, чтобы предоставить свое дело на суждение папы. 29 июня 520 года легаты писали папе по этому вопросу.[26] О том же писал папе и Юстиниан.[27]
Во время пребывания легатов в Константинополе скончался (25 февраля) патриарх Иоанн. Его преемником был его синкелл, пресвитер храма св. Софии, Епифаний. 19 января того же года погиб защитник православия и ревностный приверженец единства с Римом Виталиан. 1 января он вступил с обычной торжественностью в предоставленный ему консулат, а 17 января он был предательски убит во дворце при выходе из бани. Вместе с ним погиб его доместик Келер и нотарий Павел. Летописная запись об этом событии сохранила свидетельство, что это убийство было делом мести столичного населения за те беды, которые когда-то причинил Виталиан столице во время бунта против имп. Анастасия,[28] а монофизит Захария видел в его гибели кару Божию за клятвопреступническую измену Анастасию.[29] Это кровавое дело не обошлось, по-видимому, без участия Юстиниана.[30]
Требование папы предать анафеме целый ряд патриархов вызывало протест на востоке, и после отъезда легатов Юстин обратился к папе с письмом, в котором просил его удовольствоваться анафемой Акакия и не простирать ее на других патриархов.[31] О том же просил папу и Юстиниан.[32] В декабре к папе было отправлено посольство от патриарха, состоявшее из епископа Иоанна, пресвитера Ираклиана и дьякона Константина. От императора к папе поехал сенатор Грат. Посольство папы покинуло столицу только в апреле 521 г. Папа твердо стоял на своих требованиях и не сдавался ни на какие увещания и просьбы.
По всему востоку начались преследования не признававших Халкидонского собора. Многие епископы, предваряя изгнание и заточение, поспешили сами покинуть свои кафедры и укрыться от глаз правительства. Сирийские пустыни представляли для этого особые удобства. Захария сохранил имена многих бежавших епископов: Петр Апамейский, Фома Дамасский, Иоанн Тельский (Константина), Антонин Беройский, Константин Лаодикейский и многие другие. Фома, епископ Дары, благовременно скончался как раз в то время, когда к нему явился магистриан с требованием признать Халкидонский собор и «томос» папы Льва. То был тот самый заслуженный человек, пользовавшийся доверием имп. Анастасия, который заведовал сооружением этой крепости. Число всех бежавших и сосланных епископов доходило до 54. Преследованию подверглись также монахи по всему востоку. Они были тверды в своем осуждении Халкидонского собора и «нечестивого» послания Льва. Монахов разгоняли военной силой, и специальным распоряжением префекта было запрещено давать приют изгнанникам в своем доме под угрозой конфискации имущества и уголовных наказаний. Монахи рассеялись по всем пустыням Сирии и образовали пять весьма многолюдных монашеских общин.[33] В Эдессе епископ Асклепий, немедленно по своем вступлении на кафедру, изгнал за два дня до наступления праздника Рождества Христова монахов из большого и славного монастыря Иоанна. Монахи не хотели уходить, ссылаясь на неудобное время, старость и болезнь многих сочленов. Но Асклепий был неумолим. Дукс Фарасман сжалился и распорядился доставить верблюдов для больных и слабых.[34] Скитальцы терпели холод, дождь и снег зимой, страдали от зноя летом, но оставались тверды в своей вере.
28