Все ближайшие помощники Юстиниана в благополучно окончившемся перевороте были вознаграждены возведением в сан патрициев, а Варисбакурий получил сан протопатриция и был назначен стратигом фемы Опсикия. Поддерживая родственные отношения с ханом хазар, Юстиниан имел случай принять его в Константинополе. Мы не знаем года, когда это случилось, так как враждебная Юстиниану летопись не сохранила свидетельства об этом событии; но в топографическом очерке столицы с перечислением достопримечательностей отмечено место, где состоялся прием и всенародное чествование хана. То была «Царская цистерна», где удостоился поклонения от народа Тербел. Там же были воздвигнуты статуи Юстиниана и Феодоры, причем Юстиниан был изображен коленопреклоненным.[772]
События второго правления Юстиниана изложены в нашем главном источнике, летописи Феофана, в таком же зложелательном тоне, как и первого. Так, под третьим годом правления Феофан приписывает Юстиниану расторжение мира с болгарами и неудачный поход, окончившийся крупным поражением при Анхиале. По его сообщению, Юстиниан снарядил поход морем и сушей. Флот встал на якорь в гавани, а кавалерийские полки, прошедшие через Фракию, были распущены без всяких предосторожностей на фуражировку и кормежку лошадей в окрестных долинах. Болгарские лазутчики следили из горных ущелий за разбредшимся войском и, улучив момент, налетели на них внезапно, «как звери», перебили множество народа, захватили лошадей, обозы и взяли большой плен. Юстиниан с уцелевшими всадниками три дня отсиживался за стенами Анхиала и, отдав приказ резать жилы лошадям, чтобы лишить болгар добычи, бежал ночью на корабль и «со стыдом вернулся в город».[773] Так как в дальнейшем Феофан не упоминает о последствиях этого разгрома и не говорит о продолжении войны со стороны болгар, одержавших такую блестящую победу над императором, расторгнувшим мир, то весь этот эпизод получает иной смысл. Болгары в ту пору не были еще сложившимся царством, как в то время, когда жил сам Феофан. Они были дикой ордой, и отдельные их отряды предпринимали набеги в местности, далеко отстоявшие от уступленной им по договору с имп. Константином территории. Страна, в которой они кочевали, была в полном запустении, и ее славянское население не слагалось в какие-либо административные целые. Юстиниан сделал попытку отразить один из набегов и по неосторожности, в которой были виновны скорее офицеры его армии, чем он сам, потерпел неудачу. Войны с болгарами не было, и в 711 году тот же Тербел оказал Юстиниану военную помощь.
В тот самый год, когда Юстиниан возвратил себе трон, скончался Абд-аль-Малик. Ему наследовал старший сын его Аль-Валид. Хотя арабы вели в ту пору завоевательные войны на далеком севере, но их напор на империю не ослабевал. В 707 году вожди Масальма, брат халифа, и Аббас, сын Валида, осадили Тиану, главный город провинции Каппадокии Второй. Город храбро отбивался в ожидании помощи от императора. Осадные орудия арабов разбили часть стены, но город продолжал обороняться, и арабы, как сообщает Никифор, подумывали уже снять осаду и уйти назад. В эту пору подоспела помощь от императора. Страшные казни, которые произвел Юстиниан в розысках своих врагов, расстроили состав имперской армии, и для сформирования войска, которое должно было выручить Тиану, пришлось прибегнуть к экстренному набору. Командование над этим наспех собранным войском было предоставлено Феодору Картеруке и Феофилакту Салибану, участнику восстановления Юстиниана на царстве. Вожди были в раздоре, войско плохо обучено. Прервав осаду Тианы, арабы приняли сражение, произвели полный разгром, взяли в плен много людей, овладели обозом с провиантом, в котором они уже нуждались, и затем возобновили осаду, которая затянулась на 9 месяцев. Жители города, доведенные до крайности, потеряв надежду на помощь извне, сдались, выговорив себе право беспрепятственно удалиться в пределы империи. Но победители не сдержали слова, и часть населения увели с собой, других выгнали в пустыню. Город запустел и оставался в запустении и в то время, когда писал Феофан.[774] В 710 году Масальма занял пост эмира Месопотамии и в следующем году отвоевал несколько пограничных укреплений.[775] Феофан отмечает под 709 годом набег Аббаса без указания территории, а в 710 набег Усмана в Киликию, причем многие укрепления сдались арабам без сопротивления.[776] Никифор в своем кратком изложении характеризует общее положение указанием на полную беспомощность империи и отсутствие всякого сопротивления арабам в их набегах. Дело дошло до того, что отряд арабов в 30 человек дошел до Хрисополя на Босфоре, перебил много народа и поджег несколько кораблей в гавани.[777] Внешние бедствия, по-видимому, мало заботили Юстиниана, и свою богатую энергию он направляет на другие дела и прежде всего церковные.
774
777