Подражая своему великому соименнику, Юстиниан считал заботу о церковных делах первой обязанностью императора и всячески выставлял свое благочестие. На его монетах впервые появляется штамп с эпитетом Servus Dei (раб Божий), а на реверсе — лик Спасителя с надписанием: Rex regnantium (царь царствующих). Он не мог забыть о той неудаче, которая постигла его в сношениях с римским престолом по вопросу об утверждении определений Трулльского собора 692 года. Кафедру ап. Петра занимал с 1 марта того года, когда вернул себе трон Юстиниан, Иоанн VII, сын Платона, грек по происхождению, как и все его предшественники, начиная с Иоанна V (685-686).[778] Возобновляя старое дело с непременным желанием довести его до конца, император отправил в Рим посольство из двух митрополитов с просьбой о том, чтобы папа подверг обсуждению на соборе своих епископов каноны собора 692 года, утвердил то, что не возбуждает сомнений, и кассировал то, что является неприемлемым. По робости своего характера, папа не решился взяться за дело и ограничился тем, что отослал через тех же митрополитов полученный в свое время в Риме текст постановлений собора без всяких кассаций и возражений. Это было во второй половине 707 года, а 18 октября папа Иоанн скончался.[779] Привилегия, выданная римскому клиру имп. Константином о немедленном вступлении во власть его избранника, не действовала при Юстиниане, и только 25 марта 708 года вступил в управление римской церковью папа Константин. Вступив в сношения с ним, Юстиниан настойчиво просил его приехать на свидание в Константинополь. После долгих проволочек дело сладилось. Но раньше, чем состоялся приезд папы, Юстиниан справил другое близкое его сердцу дело — жестоко покарал Равенну за нанесение ему обиды в прежнее время. Об этом событии мы имеем очень подробный, риторически разукрашенный рассказ повествователя истории равеннской церкви Агнелла, писавшего при Карле Великом по живым преданиям прошлого.[780]
Во время столкновения Юстиниана с папой Сергием равеннское войско принимало видное участие в борьбе с императором, разыгравшейся в Риме, и, по всему вероятию, именно это обстоятельство и было причиной жестокой кары, постигшей Равенну. Но Агнелл выставляет другую причину, а именно, будто во время того публичного позора, которому подвергся Юстиниан после своего низложения в 705 году, в издевательстве над ним принимали живое участие находившиеся тогда в Константинополе равеннские граждане. В 709 году стратиг сицилийского войска Феодор получил приказание от императора произвести экзекуцию Равенны. Дело мести было обставлено очень хитро. По обычаям того времени военным сановникам высокого ранга устраивалась торжественная встреча, и они отвечали на нее угощением за столами, которые расставлялись на берегу реки вблизи места остановки корабля. Так было и в этот раз. Столы были расставлены, но вместо угощения произошло нечто другое. Явившихся представителей города и войска вызывали по двое к Феодору, забивали в колодки и сажали в трюм. В числе арестованных находился епископ Равенны Феликс, а также нотарий Иоанникис. Прибывшие с Феодором солдаты произвели в Равенне жестокий грабеж церковных сокровищ, расхитили сосуды из драгоценных металлов, позволяли себе всякие насилия над жителями и устроили большой пожар в гавани города, носившей имя Классис (Classis — флот). Арестованные были доставлены в Константинополь, и здесь все представители знати, в том числе и Иоанникис, были казнены, а епископ подвергся ослеплению и сослан в одно горное укрепление в Понте.[781]
Жестокая расправа с Равенной и кара, постигшая ее епископа, были известны в Риме, но не встретили там осуждения ввиду того, что епископ Феликс, когда он явился к папе для утверждения в своем сане, резко разошелся с ним, отстаивая свою автокефальность, и не подчинился его требованиям насчет одного обязательного с точки зрения римского престола письменного акта.[782] В постигшей его жестокой каре в Риме видели праведный гнев Божий за непочтение к римскому трону, и переговоры о поездке папы в Константинополь завершились путешествием его на восток. Юстиниан сделал распоряжение, чтобы папе по пути отдавались всеми чинами такие же почести, как и особе императора. Отъезд папы из Рима состоялся 5 октября 710 года. Папу сопровождала блестящая свита из членов его клира, и в числе ее был видный и ученый диакон Григорий, прославивший впоследствии свое имя борьбой против иконоборства. Папа ехал морем, и первая встреча ему была сделана в Неаполе, где его приветствовал вновь назначенный экзарх Равенны. Иоанн Ризокоп. На дальнейшем пути, в Панорме, или Мессине, торжественный прием был устроен Феодором, по-видимому, тем самым военачальником, который производил экзекуцию в Равенне. После кратких остановок в Регии и Каллиполи папа сделал остановку на время зимних непогод в Гидрунте (Отранто) и весной продолжил свое плавание. На острове Кеосе его встретил стратиг фемы карависиан Феофил и сопровождал на дальнейшем пути в столицу. Корабль папы пристал в гавани Евдома. Встреча папы была обставлена самым торжественным образом. Малолетний август Тиверий, патриарх Кир, весь синклит и константинопольский клир приветствовали папу. От дворца были высланы лошади в роскошном убранстве, и шествие тронулось через Золотые ворота по главной улице города во дворец. После состоявшегося здесь приема папу препроводили во дворец Плацидии, где обыкновенно имели свое пребывание апокрисиарии папы и где в свое время проживал папа Вигилий. Юстиниан находился в ту пору в Никее. Он прислал папе приветствие по поводу радостного события и просил его приехать на свидание в Никомидию, куда сам собирался немедленно выехать.[783]
778
Эпитафия Платона, занимавшего в Риме пост Cura Palatii urbis Romae, была составлена в стихах его сыном и до конца XV века уцелела в церкви св. Анастасии. Текст ее сохранился, см.
781