Оповещение о своем вступлении на царство, свой портрет и манифест о вере Вардан направил папе Константину в Рим, куда была отослана и голова Юстиниана в свидетельство его гибели. Папа, его клир, римское войско и народ отказались признать еретика-императора. Его портрет не был принят, его имя не возглашалось во время церковных служб и монета с его изображением не имела обращения в Риме. Когда в Рим прибыл новый, назначенный Варданом, дукс римского войска, по имени Петр, то он не был принят, и между ним и прежним дуксом Христофором произошла кровавая схватка на via Sacra, конец которой положили посланные папой члены клира с евангелием и крестами.[802] Весть о том, что Вардан уничтожил картину, изображавшую Шестой собор, побудила папу распорядиться, чтобы на стенах базилики ап. Петра были изображены в картинах все шесть соборов.[803] Так как папа Константин был вполне удовлетворен тем почетом и вниманием, которые были оказаны ему во время путешествия на восток, пребывания в столице и личного свидания с императором, то весть о смерти «христианнейшего и православного» императора, пришедшая в Рим в конце января, вызвала живейшее чувство сожаления, а тот дерзкий вызов, который бросил папе Вардан, имел своим последствием то, что Рим с его духовным главой отложился от империи.
Иначе было в Равенне. Весть о смерти Юстиниана вызвала здесь живейшую радость и на зрелище его головы, которую носили по улицам воткнутой на пику, сбегалось население с чувством удовлетворенного злорадства. После восстания, в котором погиб экзарх Иоанн Ризокоп, Равенна устроилась, как самостоятельная община, и имела свое правительство под верховенством избранного народом сына Иоанникиса, Георгия. Еретический манифест Вардана туда не дошел, но вскоре вернулся на свою кафедру епископ Равенны Феликс, ослепленный Юстинианом, настроенный самым благожелательным образом к новому императору. Как жертва свирепости низвергнутого тирана, Феликс был возвращен из своей ссылки и встретил в новом дворе самый ласковый прием. Вардан, по его просьбе, распорядился разыскать все церковные сокровища, награбленные в Равенне солдатами производившего экзекуцию Феодора, и епископ Феликс привез их обратно в свой город. Слепой архипастырь смягчил свой прежний тон в отношениях к римскому престолу, удовлетворил требования папы, которые он отверг во время своего посвящения, и в мире с Римом правил своей церковью до самой смерти, последовавшей 25 ноября 724 года.[804]
Первый год правления Вардана ознаменовался тяжкими бедствиями, как в западных, так и в восточных областях империи. Болгарский хан Тербел, объявленный кесарем и принимавший поклонение от народа в столице империи, оказал Юстиниану военную помощь в его затруднениях перед катастрофой. Присланный ханом трехтысячный отряд был отпущен. Но дело этим не кончилось. Хан воспользовался переворотом, чтобы, выставляя себя мстителем за своего союзника, сделать грабительский набег под самые стены столицы. Болгары, ходившие на помощь Юстиниану, видели пригородные местности с дворцами и виллами византийской знати, и это не могло не разжечь грабительских инстинктов дикарей. Пройдя через горный проход в Балканах, Тербел направился в более населенные и богатые местности южной части Фракии и дошел с грабежом и разбоем до Херсонеса Фракийского. Предприятие хана имело характер стремительного набега и совпало с тем временем, когда богатые люди выезжали на побывку в свои виллы, привозя с собой богатую обстановку роскошного стола, которая, по тогдашнему обыкновению, состояла в посуде из драгоценных металлов. Болгары направились в пригородные местности, грабили, убивали и забирали все ценное, что попадало к ним в руки. Дерзость их простерлась до того, что их отряды появились под стенами столицы и подъезжали к Золотым воротам. Никакого сопротивления не было, по-видимому, оказано насильникам, которые с несметной добычей и множеством пленных вернулись в свои улусы.[805] Хотя Фракия имела свое войско и была организована, как фема, но это событие свидетельствует о полном расстройстве военных сил империи. На защиту Фракии против болгар было переправлено войско из фемы Опсикия, которое осталось здесь вместе со своим комитом и весной следующего года. Болгары не повторили набега, но присутствие в непосредственной близости к столице войск Опсикия имело роковые последствия для разыгравшихся тогда событий.
802
803