День 5 июня был закреплен в святцах, как о том уже сказано; а вместе с ним и другой, 2 июля, в воспоминание о возвращении ризы Богородицы на прежнее ее место хранения во Влахернском храме.[172] Торжественное слово на это событие, составленное, по весьма вероятной догадке Васильевского, Феодором Синкеллом, дошло до нас. Исторические обстоятельства затемнены в нем богословской риторикой, что и было причиной неправильного его толкования.[173]
Наглый поступок аварского хана остался неотомщенным, и вслед затем Ираклию пришлось пережить страшный удар по империи, каким было завоевание Египта Шахрбаразом. Мера бедствий, выпавших на долю Ираклия, была преисполнена. А персы в сознании бессилия империи продолжали войну: Феофан сохранил под 620 годом заметку о захвате города Анкира в Галатии, являвшемся центром сообщений малоазиатского материка.[174] Но, очевидно, захват этого города имел такой же временный характер, как и занятие Халкидона Шахином в 615 году,[175] так как из позднейших событий не видно, чтобы этот важный центральный пункт сообщений в стране был в руках персов.
Перенесенное императором унижение не явилось препятствием для восстановления добрых отношений с ханом. В 620 году, по записи Феофана, к нему было снаряжено посольство, имевшее целью подновление мирного договора в обеспечение столицы от нашествия.
Мир был заключен, и послы вернулись в столицу.[176] Это было делом необходимости ввиду решения Ираклия начать войну с Персией.
ПЕРВАЯ КАМПАНИЯ ИРАКЛИЯ ПРОТИВ ПЕРСОВ
ПРИГОТОВЛЕНИЕ ИРАКЛИЯ К ПОХОДУ. ПЕРЕЕЗД В ПИЛЫ. ПОДГОТОВКА АРМИИ. ВСТРЕЧА С ПЕРСАМИ. ОТЪЕЗД В СТОЛИЦУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ К АРМИИ. ВТОРЖЕНИЕ В АТРОПАТЕНУ. ОТСТУПЛЕНИЕ В АЛБАНИЮ. ХАРАКТЕР ВОЙНЫ В ТЕЧЕНИЕ 624 ГОДА. ВЫТЕСНЕНИЕ ИРАКЛИЯ В МАЛУЮ АЗИЮ
Для организации войны нужны были прежде всего деньги.[177] Утрата богатых культурных областей и расстройство торговых сношений с востоком легли тяжким бременем на государственный бюджет, и уже в 615 году вес серебряной монеты был понижен наполовину и соответственно этому уменьшены все оклады служащих. Потеря житницы Константинополя вызвала страшный кризис и полное оскудение казны. Денег не было и негде было их добыть. Патриотизм патриарха Сергия открыл новый источник: то были церковные драгоценности, сосуды, предметы культа из драгоценных металлов, щедрые дары и пожертвования императоров и частных лиц, оставшиеся от старых добрых времен. Все драгоценности из церквей столицы, а вероятно также и других городов, переплавлялись на металл, из которого чеканили деньги.[178] Жертва, принесенная церковью, имела характер займа, так как император обещал возместить церкви взятые у нее драгоценности, и счастливая судьба позволила ему исполнить это обязательство. В связи с необходимостью водворить экономию в расходах на содержание клира столичных церквей и патриархии были изданы около этого времени два указа, дошедшие до нас. Первый, от 619 года, является по существу повторением указа, изданного в 612 году, в котором точно определено число клира со штатным содержанием в храме св. Софии и Влахернском храме Богородицы. Второй, относящийся, вероятно, к 620 году, заключает в себе подробно мотивированный запрет членам провинциальных клиров являться в столицу с целью пристроиться здесь и обеспечить себе средства существования.[179]
Когда деньги нашлись, явилась возможность заняться организацией военных сил государства. Скудное предание не сохранило никаких известий о формировании новых полков и вербовке солдат. Но у Феофана есть заметка под 621 годом, что Ираклий переправлял на малоазиатский материк «европейские полки» (τα στρατεύματα τῆς Ευρῶπης).[180] Бессилие империи перед аварами и нашествием славян в течение почти 20 лет, протекших со времени воцарения Фоки, не позволяет предполагать, что заключение мирного договора с аварами дало возможность извлечь из западных областей значительное число полков из той гарнизонной армии, какая существовала при Маврикии и создавала возможность экспедиций Приска и Петра за Дунай. Но самый факт переселения в Азию европейских полков не подлежит сомнению и доказывается тем, что впоследствии в юго-западной части Малой Азии существовала фема фракийцев, τῶν Θρςίκησίων. Старые полки во времена Ираклия не представляли боевых и тактических частей, а являлись лишь кадрами для комплектования экспедиционной армии. Таким образом, и перевод полков из одной страны в другую представлялся переселением военных людей с их семействами и домашним скарбом, что требовало, помимо больших расходов на переселение, забот об устройстве переселенцев на местах нового расквартирования. Каково было количество людей, переселенных Ираклием из европейских провинций, на это нет никаких указаний. Во всяком случае «европейские полки» составляли лишь незначительную часть тех контингентов, которые представляли малоазиатские провинции с их населением, малопострадавших от персидских вторжений. По всей вероятности, в армии, расположенной в гарнизонах по городам Малой Азии, шла подготовка людей к службе с гораздо большей интенсивностью, чем то бывало, когда не предстояло никакой войны и люди военного звания занимались в течение зимы торговлей, ремеслами и другими своими работами, на что жаловался еще Юстиниан и о чем упоминает автор «Стратегикона Маврикия».
173
175
Ложное представление, будто Халкидон оставался со времени занятия его Шахином в руках персов, ввел в науку
177
Подробный критический разбор свидетельств предания о войне Ираклия с персами представил