По своим религиозным убеждениям Малх уже не был язычником, но имеются основания думать, что, формально являясь христианином, он сочувствовал язычеству[38].
Фотий высоко оценивает историческое произведение Малха. Он пишет: «Историческое изложение его превосходно. Слог его чист, непринужден, ясен, цветист; выражения он употребляет звучные и важные, вообще он образец исторического сочинения»[39]. По сохранившимся фрагментам трудно вынести окончательное суждение об утраченном сочинении Малха. Думается, однако, что Фотий несколько преувеличил его достоинства и что этот добросовестный историк все же уступал своему предшественнику Приску Панийскому по уму и красноречию[40].
Смутное время от воцарения Льва I (457–474) до начала правления Анастасия (491 г.) было описано в утраченном труде Кандида Исавра, отрывки из которого сохранились лишь в «Библиотеке» Фотия[41]. Писец (нотарий) по профессии, по религии — православный, он верой и правдой служил династии Исавров и основной задачей своего произведения считал ее прославление. Ценность труда Кандида состоит главным образом в том, что в нем сохранились факты, говорящие об острейшей борьбе варваров — исавров и готов (Аспара и его сыновей), — свидетельство усиления варваров и в Восточной Римской империи во 2-й половине V в. В центре повествования Кандида — царствование Зинона и борьба этого императора с разными узурпаторами.
По отзыву Фотия, произведение Кандида было написано излишне витиеватым стилем. Его труд — явно тенденциозное восхваление политической роли исавров в истории Византии V в.
Наиболее выдающимся историком VI в. является Прокопий Кесарийский.
Незаурядный политический деятель и искусный дипломат, занимавший высокие посты в византийской администрации, Прокопий обладал недюжинным литературным талантом, широким для своего времени научным кругозором и большой любознательностью. Куда бы ни забрасывала его жизнь, какие бы отдаленные страны он ни посещал, всюду он жадно смотрел на окружающее, много видел, а главное — понимал. Пытливый ум и зоркая наблюдательность помогли Прокопию собрать ценнейший исторический материал о своей эпохе, описать многие важнейшие события, свидетелем, а зачастую и участником которых он был.
Прокопий родился в Кесарии Палестинской в конце V или в самом начале VI в. (вероятнее всего, между 490 и 507 гг.)[42]. Он происходил из знатной, состоятельной семьи и получил превосходное образование: будущий историк приобрел основательные познания в области риторики, философии, а также юриспруденции; последнее открыло ему дорогу к придворной и дипломатической карьере. В 527 г. Прокопий стал секретарем Велисария, а во время африканского похода этого полководца получил звание его советника по юридическим делам. Поток жизни захватывает и уносит Прокопия в самую гущу политической борьбы: походы против персов, экспедиции в Северную Африку и Италию — калейдоскоп лиц, событий, стран и народов проходит перед его взором.
Уже в эти годы, в перерывах между сражениями и дипломатическими переговорами, в походных палатках и на бивуаках Прокопий, вероятно, вел дневники, куда записывал свои впечатления, беседы с очевидцами, набрасывал характеристики наиболее выдающихся политических деятелей и полководцев, с которыми встречался. Он интересовался всем, но особое его внимание привлекали тайные пружины политических драм, секреты дипломатических переговоров, заговоры, которые плелись при дворах варварских правителей и в константинопольском дворце. Доверие и высокое покровительство Велисария открывали ему доступ ко многим скрытым от посторонних глаз документам. Сведущ был Прокопий и в военных делах.
Отдавая дань уважения древности, Прокопий всем своим существом тяготел к современности.
Свой замысел — создать обширный труд, который бы во всей полноте сохранил для потомства именно современные события, — Прокопий осуществил между 545 и 550 гг., когда написал «Историю войн Юстиниана». Первая редакция увидела свет в 551 г.[43] Издание этого труда принесло Прокопию признание читателей и одобрение двора.
Шестнадцать лет спустя Прокопий пишет «Трактат о постройках Юстиниана»[44], прославляющий в неумеренно хвалебных тонах строительную деятельность этого императора. Прокопий, видимо, настолько угодил деспотическому правителю своим льстивым панегириком, что, возможно, именно в награду за него был назначен на высокий пост префекта города и получил титул illustris (позднейшие писатели называют его патрикием)[45]. События последних лет жизни и дата смерти Прокопия до сих пор остаются неизвестными.
41
Candidi fragmenta. — HGM, I, p. 441–445; русск. перев. в кн.: «Византийские историки», стр. 473–479.
42
Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 489–500. Там же см. обширную литературу о Прокопии (S. 496–500).
43
Procopii Caesariensis Opera omnia, rec. J. Haury, v. I–II. Lipsiae, 1962 (De bello Persico — далее: Ргосор., В. P.; De bello Vandalico — далее: Ргосор., В. V.; De bello Gothico — далее: Ргосор., В. G.).
44
Procopii Caesariensis Opera omnia, rec. J. Haury, v. III. Historia quae dicitur arcana (далее: Ргосо p., H. a.). Lipsiae, 1963.
45
Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 489–500; Ш. Диль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI в. СПб., 1908, стр. VII.