Агафий, однако, значительно в меньшей степени, чем Прокопий, склонен к консерватизму. Он считает, что в политических делах иногда необходимы новшества, но при этом проведение реформ является прерогативой лишь мудрых правителей, действующих на благо государства.
Агафию чуждо и представление о римской исключительности. В отличие от Прокопия, он относится к варварам с гораздо большей доброжелательностью и терпимостью.
Агафий даже явно идеализирует образ жизни некоторых варварских народов, например франков. Экскурс, посвященный их общественному строю, написан во многом в том же духе, что и знаменитая «Германия» Тацита. Агафий восхваляет социально-политический строй франков[78], чтобы похвала варварам звучала как порицание пороков современного автору византийского общества. Он хочет показать, чего недостает в общественной жизни Византии и чему византийцы могут поучиться у варваров. Агафий призывает византийское правительство поддерживать дружеские, добрососедские отношения с другими народами и осуждает ошибки правителей в их политике по отношению к соседям империи.
В целом по своему мировоззрению Агафий был более умеренным консерватором, чем Прокопий; приверженец античности, он допускал и перемены, был сдержаннее в критике существующего строя, отражая в этом отношении политические симпатии и антипатии византийской интеллигенции.
К историческому сочинению Агафия непосредственно примыкает «История» его младшего современника и продолжателя — Менандра Протиктора, сохранившаяся лишь в эксцерптах Константина Багрянородного[79].
Менандр родился в Константинополе, в семье среднего достатка. В юности он штудировал юриспруденцию, прошел весь курс обучения и стал адвокатом. Однако, подобно Агафию, Менандр тяготился своей профессией и забросил юридическую практику[80]. Нуждаясь в деньгах и рассчитывая на милости пришедшего к власти в 582 г. императора Маврикия, Менандр приступил к сочинению исторического труда. Вероятно, какое-то время он служил при дворе, о чем говорит его прозвище «протиктор» (офицерский чин в императорской гвардии). Год смерти Менандра, как и дата его рождения неизвестны[81].
Менандр поставил своей задачей продолжить труд Агафия, служивший ему образцом. Сохранившиеся фрагменты «Истории» Менандра охватывают период времени с 558 по 582 г. Подобно Агафию и Прокопию, которого он ценил особенно высоко, Менандр серьезно собирал и изучал исторические материалы. Придворная должность протиктора отчасти, видимо, открывала ему доступ к официальным дипломатическим и военным документам. В своем повествовании он часто приводит тексты подлинных дипломатических актов VI в. Во многих частях труд Менандра вполне самостоятелен и поэтому его можно отнести к числу ценных византийских источников раннего времени[82].
Тем не менее, в дошедшем до нас виде труд Менандра крайне односторонен. В эксцерптах компиляторов X в. Менандр предстает человеком весьма лояльным, последовательно восхваляющим всех правителей империи, о которых сообщается в «Истории». Все это резко контрастирует с разноречивым, но чаще всего критическим отношением других писателей к правлению императоров и доказывает большую политическую осторожность Менандра, умевшего приспосабливаться к любому режиму.
Вместе с тем в труде Менандра имеются и некоторые оппозиционные тенденции. Менандр резко выступает против тирании[83]. В его сочинении встречаются прогрессивные идеи, отражающие социальные взгляды автора. Особенно это сказывается в отношении Менандра к труду и богатству, к миру и войне. Менандр всячески восхваляет труд[84], противопоставляет счастье в труде — праздности в богатстве[85].
Менандр — горячий сторонник мира и противник войны. Он часто повторяет, что мир — великое благо для людей, а война — непоправимое зло[86]. Народ и сановники в равной степени радуются миру[87]. Особенно ненавистны Менандру междоусобные войны[88]. Описание ужасов войны, прославление мира, мирного труда, предусмотрительности, осторожности — лейтмотив многих сентенций и исторического повествования Менандра.
Философские взгляды Менандра, подобно представлениям Агафия, основываются на воззрениях античных философов разных направлений. Так же, как у Прокопия и Агафия, в произведении Менандра с большой четкостью выступает идея судьбы, идея изменчивости человеческого счастья[89]. Веря в судьбу, Менандр одновременно высоко ставит человеческий разум и считает мудрость высшим благом. Силу разума Менандр ставит выше силы оружия[90]. Он верит также и в могущество слова и придает огромное значение общественному мнению. «Все хорошее и дурное взвешивается мнением человеческим»[91], — утверждает автор.
79
Excerpta de legationibus, ed. C. de Boor. Berolini, 1903, p. 170–221, 442–477 (далее — Menandr., Exc. de legat); Excerpta de sententiis, ed. U. Ph. Boissevain. Berolini, 1906, p. 18–26 (далее — Menandr., Exc. de sent.).
81
О Менандре см. Gy. Moravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 422–425. Литература о Менандре там же, S. 425–426.