Продолжением хроники Акрополита служит «История» Георгия Пахимера[25], где автор — после небольшого введения — повествует о царствовании двух первых Палеологов, Михаила VIII и Андроника II. Книга Пахимера завершается рассказом о событиях 1308 г. В отличие от светского чиновника Акрополита Пахимер был видным духовным лицом, и церковные интересы стоят для него на первом плане: с глубоким удовольствием входит он в обсуждение деталей богословских споров, оставляя в го же время в стороне многие существенные моменты социальной и политической жизни страны. По своим политическим взглядам Пахимер примыкал к той группе фанатичнога византийского монашества, которое относилось с резкой враждебностью к попыткам добиться церковной унии с Западом. С богословскими интересами Пахимер сочетает ложноэллинский патриотизм: он приводит бесчисленные цитаты из Гомера и сознательно архаизирует изложение. Тем не менее Пахимер, будучи современником описанных им событий, сообщает много ценных подробностей.
Для истории первой половины XIV в. мы располагаем двумя сочинениями, написанными современниками и участниками событий — Никифором Григорой и Иоанном Кантакузином. Несходные между собой ни образованием, ни характером, оба писателя были к тому же политическими противниками и поэтому нередко противоположно освещали исторические события. Никифор Григора (умер около 1360 г.) — видный ученый, интересовавшийся астрономией и философией, — Кантакузин, напротив, отличился как полководец и политик, добился императорского престола и обратился к литературным трудам лишь после вынужденного отречения и пострижения в монахи; он рассчитывал мемуарами оправдать себя самого и своих сторонников. Оба интересовались богословскими проблемами, ибо в теологических дискуссиях раскрывались тогда основные политические противоречия, и книги того и другого наполнены детальнейшим изложением этих споров. Григора и Кантакузин принадлежали к различным политическим группировкам господствующего класса, и Григору обвиняли в том, что он распространяет в своих трактатах оскорбительную для Кантакузина ложь: после победы Кантакузина Григора был заточен в монастыре Хоры (Кахриэ-Джами). Они различались и по своим философским воззрениям: для Григоры образцом был Платон, для Кантакузина — Аристотель.
Сочинение Григоры называется «Ромейская история»[26]. Первая, сравнительно небольшая, часть ее посвящена периоду от 1204 до 1320 г. Здесь Григора основывается преимущественно на Акрополите и Пахимере, хотя и привлекает некоторые дополнительные источники. Значительно более подробно изложен период от 1320 г. до 1359 г.: в этой части Григора из хрониста превращается в мемуариста. Всего обстоятельнее повествует он о церковной борьбе. Его оценки субъективны. Живость наблюдений в значительной мере ослаблена архаистической тенденцией, сознательным подражанием языку и стилю Платона, использованием архаичных этнонимов.
Иоанн Кантакузин — один из энергичнейших защитников интересов византийской феодальной знати (о его политике см. ниже, гл. 9) — написал свою «Историю»[27]в откровенной полемике с Григорой. Его сочинение охватывает период от 1320 до 1356 г. (изредка затрагивая, и несколько более поздние события) и начинается с уверения, что автор (он скрывается под псевдонимом Христодул) будет писать без гнева и пристрастия, только о том, что сам видел и пережил. Но вопреки этому утверждению «История» Кантакузина — одна из наиболее пристрастных книг в византийской историографии: все изложение сосредоточено вокруг личности Кантакузина; верно рисуя детали, автор придает им ложную окраску, приукрашивая собственную роль в событиях. Оказывается, он всегда действовал из чистых побуждений и самые насилия его сторонников были необходимыми и полезными.
Односторонняя и пристрастная книга Кантакузина, однако ж, основана на документах (некоторые из них даже приводятся в те кете) и написана человеком, стоявшим в центре событий, к тому же человеком трезвым, наблюдательным и умеющим живо и образно представить борьбу человеческих страстей.
История последнего столетия жизни Византийской империи известна по сочинениям четырех греческих историков, переживших падение Константинополя и писавших уже тогда, когда Византия перестала существовать. Естественно, что это обстоятельство придало оттенок трагичности их книгам: оплакивание блестящего прошлого — лейтмотив этих сочинений, несмотря на все различие политических воззрений их авторов.
Дука, нашедший себе приют на службе генуэзского дома Гаттелузи, владевшего Лесбосом, сохранил из этих историков всего отчетливее тот ортодоксально-монашеский взгляд, согласно которому исторические события определяются прямой вол ей провидения. Его сочинение, начинающееся от Адама, становится подробным лишь с 1391 г. и завершается рассказом о событиях 1462 г.[28] Дука ненавидит турок и остается православным по своим конфессиональным убеждениям. Вместе с тем он сторонник унии и винит непримиримых противников латинского Запада в неудаче борьбы против османов. Опытный дипломат, знаток итальянского и турецкого языков, Дука хорошо осведомлен о событиях своего времени и старается быть объективным; он не пренебрегает народными оборотами речи, смело вводит в рассказ турецкие и итальянские термины и создает живое описание событий. Повествование о взятии Константинополя читается с захватывающим интересом.
25
Georgii Pachymerisde Michaele et Andronico Palaeologis libri XIII, rec. I. Bekker (далее — Расhуm.), v. I–II. Bonnae, 1835. Русский перевод: Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах, т. I. СПб., 1862. О точности хронологии Пахимера см. J. Verpeaux. Notes chronologiques sur leslivres II et III du De Andronico Palaeologo de Georges Pachymere. — REB, 17, 1959, p. 168–173.
26
Nicephori Gregorae Byzantina historia, ed. J. Schopen (далее — Greg.), v. I–II. Bonnae, 1829–1830. Русский перевод: Никифор Григора. Римская история. СПб., 1862. О рукописях Григоры см. I. Sevсеnkо. Some Autographs of Nicephorus Gregoras. — ЗРВИ, 8/2, 1964. Письма Григоры частично изданы: Correspondence de Nicephore Gregoras, ed. R. Guilland. Paris, 1927. Основная монография: R. Guilland. Essai sur Nicephore Gregoras. Paris, 1926.
27
loannis Cantacuzeni historiarum libri IV, ed. J'Schopen, v. I–III. Bonnae, 1828–1832. Кроме «Истории», Кантакузину принадлежат и другие сочинения — речи и письма (см., например, J. Darrouzes. Lettre inedite de Jean Cantacuzene relative a la controverse palamite. — REB, 17, 1959, p. 7–27). Единственная монография о нем: V. Раrisоt. Cantacuzene, homme d'etat et historien. Paris, 1845 — устарела. См. также: R. J. Lоenertz. Ordre et desordre dans les Memoires de Jean Cantacuzene. — REB, 22, 1964, p. 222–237.
28
Duсas. Istoria turco-bizantina, ed. V. Grecu. Bucuresti, 1958. См. о нем: E. Черноусов. Дука, один из историков конца Византии. — ВВ, XXI, 1914 (1915), стр. 171–221.