Между тем Иоанна V Палеолога менее чем кого-либо можно было обвинить в попытках внести коррективы в Святоотеческое учение. Император и ранее неизменно демонстрировал свою приверженность Православию, и св. Григорий Палама многим обязан царю своими победами над «варлаамитами». Более того, в том же 1368 г., в апреле, василевс приказал организовать еще один Собор, который наконец окончательно добил противников исихазма. Причина спора заключалась в жалобе монахов Афонской горы на Прохора Кидониса, брата месадзона (первого министра двора) Димитрия Кидониса. По их словам, Прохор, являясь иноком Лавры, только для видимости согласился признать акты Собора 1351 г., а сам втайне писал опровержение трудов св. Григория Паламы. Его сочинения изучили, нашли нелепыми и посоветовали читать священные книги, позволяющие монаху понять свои ошибки; но Прохор отказался. Тогда святогорцы решили направить дело на рассмотрение церковного суда. Суд был обстоятельным, но скорым. Сочинения Прохора и он сам были анафематствованы, и тут же приняли решение о почитании памяти св. Григория Паламы, к тому времени уже скончавшегося[731].
Тот факт, что император не попытался хоть каким-то образом повлиять на результат судебного слушания и смягчить участь брата своего первого министра, ученицей которого являлась сама супруга царя, императрица Елена, свидетельствует о редкой принципиальности василевса[732].
Однако факт остается фактом — в своем желании спасти Империю через помощь Запада и неизбежную унию царь оказался одиноким. В этом отчаянном положении царь попытался лично убедить Венгерского короля. Он направился к нему — неслыханная честь! — и просил помощи, но получил отказ со ссылкой на Рим. Венеция по обыкновению опять воевала с Генуей, Франция — с Англией, и результатом тяжких унижений стал отказ всех крупных европейских государств помочь гибнущей Византии.
В отчаянии в 1369 г. Палеолог отправился к Урбану V и совершил до сих пор беспрецедентный поступок — принял латинскую веру! 19 октября того же года император вручил Римским кардиналам свой хрисовул с латинским Символом Веры, куда, разумеется, был включен Filioque. Это был верх торжества Римской курии, и через 3 дня император посетил мессу, которую папа служил в храме Св. Петра. Там он и присягнул понтифику на верность по сложившейся на Западе традиции. Император трижды преклонил колена перед апостоликом, поцеловал его ногу, затем руки и уста. Папа встал, взял василевса за руку и начал петь гимны[733]. Однако — важный момент — Иоанн V Палеолог предупредил понтифика, что его личный переход в католичество не означает признание всеми византийцами первенства Римского епископа[734].
К сожалению, жертва императора оказалась напрасной — Французский король Карл V Валуа (1364–1380) по прозвищу Мудрый вновь отделался вежливым кивком, но никакой помощи не прислал. Что в принципе понятно: буквально в эти же дни он возобновил военные действия с англичанами, которыми руководил принц Уэльский Эдуард III (1343–1376), Черный принц. Месадзон Димитрий Кидонис писал своему брату: «Мне тягостно думать о судьбе Отчизны, о врагах, которые смеются над нами, о том, что в будущем их стены будут для нас тюрьмой, и с высоты их мы увидим, как враги увозят свою добычу, так как здесь никто не заступится за нас»[735].
В довершение всего на обратном пути Иоанна V Палеолога арестовали (!) кредиторы-венецианцы. Еще находясь в Риме, василевс получил послание Венецианского дожа Андреа Контарини (1368–1382), напомнившего императору о драгоценных камнях царской диадемы, заложенных императрицей Анной Савойской в 1343 г. за 30 тысяч дукатов. И когда царь прибыл в Венецию в начале мая 1370 г., от него без обиняков потребовали вернуть кредит. В силу безвыходности ситуации император согласился уступить остров Тендос в качестве погашения долга. Венецианцы, мирящиеся со всем, кроме бедности, охотно согласились и даже были готовы предоставить Иоанну V Палеологу вдобавок 6 военных галер, 25 тысяч дукатов, из них 4 тысячи сразу, чтобы василевс мог добраться домой, и, конечно, вернуть драгоценные камни. Но тут возмутился царевич Андроник Палеолог, оставленный в Константинополе для управления Византийским государством. В результате император оказался под арестом[736].
733