Правда, царствование Иоанна VII Палеолога продолжалось всего 5 месяцев, поскольку св. Мануил Палеолог пришел на помощь отцу и вновь вернул столицу законному императору. Ввиду того, что никаких дерзостей Иоанн VII Палеолог себе не позволил, ему было разрешено проживать частной жизнью. Более того, при последующем императоре он вновь войдет в фавор и будет храбро бороться с турками за свободу родины. Умрет Иоанн VII Палеолог своей смертью в 1415 г., имея титул «василевса Фессалоники»[754]. Он поддерживал тесные отношения со многими монастырями, в том числе с Афонской горой. В архивах монастырей Ватопед, Лавра, св. Павла и Ксиропотам сохранилось несколько его хрисовулов, дарующих монастырям некоторые льготы. Интересно, что незадолго до смерти Иоанн VII Палеолог принял монашеский постриг с именем Иоасаф. После смерти мужа его жена, царица Ирина Гаттилузи, переехала на остров Лемнос и также приняла монашество с именем Елена. Скончалась она в 1440 г.[755]
Но и император уже завершал свой земной путь. 16 февраля 1391 г. Иоанн V Палеолог отдал свою многострадальную душу Богу, печально взирая в последние минуты жизни на то, как белокаменные стены столичных храмов используют в качестве строительного материала для укрепления оборонительных сооружений Константинополя[756].
LXXVI. Император Святой Мануил II Палеолог (1391–1425)
Глава 1. Турецкий заложник. Первые осады Константинополя
После смерти несчастного императора Иоанна V новым Римским царем стал его сын 41-летний св. Мануил II Палеолог, родившийся 27 июня 1350 г. Человек редкого ума, несомненных талантов, настоящий христианин, позднее прославленный Церковью как святой и благочестивый император, он был послан гибнущей Византии в самую тяжелую минуту ее истории. Даже ненавидевший его султан Баязед сказал как-то о св. Мануиле II Палеологе: «Всякий, кто не знает, что он царь, сказал бы по одному виду, что он — царь»[757]. Образованный монарх и писатель, ценивший просвещение, знаток классической литературы, очень осторожный и расчетливый в достижении цели, честный и прямодушный, открытый для шутки и веселья, прекрасный дипломат, политик и полководец, св. Мануил II Палеолог относился к числу достойнейших Римских царей. И в то же время василевс не злоупотреблял властью и отличался редкой корректностью по отношению к своим подданным. Убежденный сторонник унии, он никогда не пытался силой заставить смириться со своим мнением окружающих, и это же заповедал сыновьям. Их, кстати, сказать, было у него шестеро, а сам император был счастливо женат на сербской княжне из рода Драгашей Елене[758].
Царство, доставшееся ему от отца, находилось в ужасном состоянии. «Когда я вышел из ребяческих лет и не достиг еще возраста мужа, меня в то время окружала жизнь, полная треволнения и смуты, — писал впоследствии василевс. — Но по многим признакам она позволяла предвидеть, что наше будущее заставит смотреть на прошедшее, как на время ясного спокойствия».
В отличие от своих отца и деда св. Мануил II Палеолог был яростным турконенавистником и до конца дней не мог забыть того унижения, которое испытал в качестве заложника у Османского султана и при штурме греческих городов во главе турецких отрядов. Правда, выдержанный человек и опытный дипломат, василевс всегда старался контролировать чувства. И, как мы увидим, умел устроить добрые отношения с султанами, настроенными миролюбиво в отношении Константинополя.
Однако Баязед не относился к этой категории лиц. Отличавшийся редкостным умением чувствовать людей, он всегда не доверял св. Мануилу, а поэтому в день смерти отца Палеолог все еще находился в качестве заложника в турецком лагере. Его жизнь полностью зависела в тот момент от настроений султана и могла быть прервана по самому ничтожному поводу. Правда, он не стал спрашивать разрешения, а 7 марта 1391 г. самовольно бежал в Константинополь, где весной 1391 г. был венчан на царство[759].
Как рассказывают, султан Баязед был очень огорчен тем, что не успел умертвить императора, когда тот находился у него во дворце. Он был и возмущен тем, что его вассал без разрешения занял императорский трон. В отместку, демонстрируя свою силу и власть, осман направил в Константинополь турецкого кадия (судью) для разбора дел не только между мусульманами, проживавшими в византийской столице, но и их споров с христианами. Мотивировал Баязед свой поступок тем, что мусульманам не надлежит судиться у «неверных»[760]. А затем направил к св. Мануилу II Палеологу посла со словами: «Если ты хочешь исполнять мои приказы, затвори ворота Константинополя и царствуй внутри него. Все, что лежит вне города, принадлежит мне!» И, надо сказать, султан почти ничего не преувеличил в выражениях — от Римской империи к тому времени оставалась только слабая полоска вокруг столицы и несколько разрозненных областей в Пелопоннесе.
755