Впрочем, это перемирие ничего не значило для Османского владыки, считавшего делом чести завоевать все христианские государства. Покорная его воле и совершенно беззащитная Византийская империя мало интересовала Мурада II: он полагал, что может взять Константинополь в любой момент, к чему же тратить время? Другое дело — Венеция, представлявшая собой настоящего противника. Целью нового похода, к подготовке которого султан деятельно приступил, являлись Фессалоники — ключ к овладению Македонией. Республиканцы, имевшие прекрасную разведку, вскоре узнали о грядущей опасности и начали срочно укреплять город, а также предпринимали меры, дабы снискать симпатии местного греческого населения. Попутно они отправили послов к султану, но тот просто бросил тех в темницу, не желая тратить время на разговоры. Хотя на защиту Фессалоник прибыл большой венецианский флот, осаду и штурм города турки в 1430 г. провели мощно и молниеносно. Многие тысячи греков бежали из родного города, другие вообще перешли на сторону османов, и весь храбрый венецианский гарнизон погиб в бою; Фессалоники пали[807].
После этого Венеция срочно заключила новый мирный договор, обязавшись выплачивать дань за Эвбею и остальные свои колонии в Греции. За Фессалониками последовала Янина, находившаяся во власти правителя Эпирского царства Карла I Токко (1411–1429). Его сын Карл II Токко (1429–1448) сложил оружие и признал себя вассалом султана, когда османы подошли к Янине, сохранив за это Арту — свое наследственное владение. Наступила очередь Мореи — последнего владения Римской империи на полуострове и в Средней Греции. Флорентийский аристократ Нерио II Ачайоли (1435–1451), имевший владения в Аттике, не стал ожидать рокового исхода и признал себя данником султана, получив в управление Афины. Зато по поводу прав на Морею возникла целая семейная драма, разыгравшаяся между братьями императора Феодором и св. Константином Палеологами. По счастью, Иоанн VIII сумел утихомирить их, и по взаимному согласию Морея осталась у Феодора Палеолога. А св. Константин перебрался в столицу, где стал первым помощником василевса.
Споры между царственными братьями в дни, когда их отечество почти исчезло с карты мира, откровенно удивили Мурада II и... приостановили его новый поход против Константинополя, настолько ничтожными ему казались греки как соперники. Гораздо актуальнее было наказать венгров и Сербского деспота Джураджа Бранковича (1427–1456), вошедших в тайный союз с Караманским эмиром. Султан опустошил венгерскую Трансильванию, отнял у Бранковича город Семедрию и осадил Белград, хотя осада не принесла успеха. Но в любом случае султан мог считать себя удовлетворенным: Сербский деспот согласился выплачивать 50 тысяч аспров дани.
Казалось, само Провидение хранит Византию до конкретной даты. В отсутствие войска и денег Константинополь был обречен, но султан Мурад II вынужденно постоянно воевал с латинянами. В 1428 г. он отражал атаки венгров и поляков, переправившихся через Дунай. Весь 1430 г. прошел под знаком войны с сербами — Бранкович отказался выполнить требование султана прислать к нему в гарем свою сестру Мару, что было квалифицировано османом как неповиновение вассала. В 1440 г. султан совершил большой поход на Белград, но не смог одержать победы, отступив от города. Эта относительная неудача османов вызвала на Западе взрыв энтузиазма. Папа Евгений IV (1431–1447), только что заключивший Ферраро-Флорентийскую унию с Иоанном VIII Палеологом, потребовал организовать новый Крестовый поход[808].
Понимая, что в его нынешнем положении это является единственным шансом, Иоанн VIII Палеолог еще в 1437 г. отправился в Италию, дабы завязать отношения с вождями Крестового похода через Римского папу. На время своего отсутствия он оставил правителем Византии своего младшего брата св. Константина. Отъезд василевса не укрылся от глаз Мурада II, у которого было множество добровольных осведомителей из числа соотечественников, проживавших в византийской столице. Султан вскипел и посоветовал императору искать помощи не у папы, а у него самого. «Мне не кажется правильным, что он поедет, утруждая себя этим и тратясь. И что он выиграет? Вот я, если он имеет нужду в деньгах из-за расходов, ренты или чего-нибудь другого, относящегося к возмещению его убытков, я готов её удовлетворить»[809].
Первой мыслью султана было немедленно осадить и захватить Константинополь как наказание за дерзость со стороны Византийского царя. И лишь Халил-паша, тайный агент Византии в султанском окружении, убедил своего господина не торопиться, а подождать результатов заграничного турне императора Иоанна VIII[810].