Выбрать главу

Теперь эти веяния достигли Византии. Не случайно уже Ласкаридам пришлось деятельно потрудиться, чтобы убить зарождающуюся в Империи конструкцию «выборной» монархии, согласно которой император получает все политические права и полномочия от общества, как «первый среди равных». Сам Михаил VIII Палеолог вырос на волне «аристократической революции», и в силу необходимости согласился выполнить те обязательства, которыми его сковали представители самых знатных и вельможных семей Византии. Но, объективно говоря, в тех тяжелых условиях «выборная монархия» выглядела откровенным nonsense для византийского сознания и не позволяла решить задачи, которые суровое время ставило перед Михаилом VIII Палеологом. Неудивительно поэтому, что первые мероприятия императора были направлены на укрепление своей власти и восстановление традиционных основ Римской государственности. Как свидетельствует летописец, с первых же дней своего самостоятельного правления Михаил VIII делал все для того, чтобы создать собственную династию и обеспечить преемственность власти своему сыну Андронику Палеологу. А это оказалось сделать очень непросто.

Реставрировать Византийскую империю в прежнем блеске или как минимум обеспечить само ее существование можно было только путем восстановления старой монархической идеи. Для этого нужно было взять власть в свои руки, пусть даже и путем насильственного отстранения от нее малолетнего Иоанна IV Ласкариса. Единственным союзником, политической силой, способной помочь в этом Палеологу, являлась только высшая аристократия, требовавшая «выборной» монархии. Чтобы преодолеть сопротивление и выйти из-под ее влияния, Палеологу следовало обеспечить признание своего императорства со стороны Константинопольского патриарха, обладавшего почти неограниченной духовной властью. Однако патриарх Арсений — горячий поклонник идеи естественной преемственности верховной власти от отца к сыну, — никогда не согласился бы признать законной власть Палеолога, доставшуюся тому путем святотатственного преступления. Любая попытка василевса повернуться в сторону Рима только усугубляла отношения с «Вселенским патриархом»; но без налаживания дипломатических отношений с папой о мире с Западом нечего было и думать.

Укрепляя свою власть и готовясь к неизбежной войне, император начал восстанавливать служилую политическую элиту, которая традиционно обеспечивала стабильность политической власти в Византии. Сделав ставку на эту общественную группу, Палеолог покупал ее верность деньгами, собранными Ласкаридами. Одновременно с этим император быстрыми темпами начал восстанавливать централизованное управление, для чего пришлось пожертвовать интересами провинций в пользу столицы. Михаил VIII воссоздал фискальную систему прежних веков, но и это не принесло больших результатов. Содержание золота в монетах уменьшилось до неприличных пропорций — из 15 частей драгоценного металла 9 заменялось лигатурой. В дальнейшем содержание золота в монетах стало еще менее значительным[267].

Спешно отстраивались дома, храмы, царский дворец. Но эта политика, должная восстановить былую пышность двора Римских императоров и обеспечить общественный слой, служащий царю, истощила провинцию. Деньги из регионов рекой текли в Константинополь, откуда власть присылала лишь армии чиновников, далеко не всегда безупречных с точки зрения закона и личной совести. Зато таким способом василевс сумел создать новую политическую силу, способную обеспечивать полнокровность его власти, как Римского императора, и армию, чтобы защищать Византию от врагов.

Для периферии, где обыватели не задавались столь высокими вопросами, перспективы выглядели ужасающими. Очень быстро греческий элемент в Малой Азии, где еще вчера образовался центр национального спасения, иссяк. К 60-м гг. XIII века в Малой Азии возникли многочисленные колонии турок и туркоманов, армян и половцев, игравших значительную роль в жизни Империи. Затем остатки византийского населения станут все более индифферентными к судьбам отечества. Вскоре греки начнут размышлять следующим образом: «Какая разница, кто правит нами — Римский царь, турки или латиняне. Важно, при ком мы лучше живем». Эта тенденция, почти еще невидимая глазом, быстро крепла и давала свои печальные результаты.

В течение немногого времени сама собой оказалась невостребованной система пограничной охраны, которую обеспечивали храбрые акриты. Активные еще во времена Никейской империи, они оказались не нужными после возвращения Константинополя. Их финансирование из казны практически прекратилось, и, более того, василевс забрал в государственную собственность большую часть земель акритов. И хотя в ту минуту никто не понял всех смертельных последствий этих шагов Византийского правительства, вскоре, когда турки объединятся и начнут свою экспансию на Запад, плоды этой стратегии проявятся в полной мере[268].

вернуться

267

Герцберг Г.Ф. История Византии. С. 414.

вернуться

268

Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 2. С. 298, 299.