На некоторое время болгары и латиняне замирились между собой. Генрих Фландрский начал войну на Востоке против Никеи, а царь Борил был занят искоренением ереси богомилов. Но в 1211 г. военные действия были возобновлены по инициативе болгар, недовольных территориальными потерями последних лет. Несомненно, их активные действия против Генриха Фландрского были подготовлены широкомасштабной деятельностью бывшего Константинопольского патриарха Иоанна Каматира, проживавшего в Эпире и желавшего образовать союз византийцев и болгар против латинян. Его слова попали на благодатную почву: болгары не получили от Рима того, что хотели, да и латинские обряды не прижились на болгарской земле, воспитанной в византийской культуре. Кроме того, болгарскую аристократию покоробил тот факт, что Римский папа под давлением Венгерского короля Имре (1196–1204) и его преемников Ласло II (1204–1205) и Андраша II (1205–1235) соглашался признать венгерский протекторат над Сербией — болгары имели свои интересы в этом регионе[30].
Возникла призрачная надежда создать на месте завоеванных латинянами областей великое Греко-болгарское царство с центром в Константинополе. Поскольку никакой альтернативы Болгарскому царю не было, все считали, что главой нового государства станет Борил[31]. Примечательно также, что Борил выступил против французов именно в тот момент, когда все силы Латинского императора были брошены на Никею — едва ли это простое совпадение. В апреле 1211 г. болгарин попытался дать сражение Генриху Фландрскому, но побоялся рисковать и отступил. Зато его брат, севастократор Стрез (1211–1214), напал на латинян, квартирующих в Фессалониках. На его беду, на помощь латинянам пришел Эпирский деспот Михаил I Комнин Дука, при помощи которого французы одержали решительную победу над болгарами. Резкая перемена политики Эпира, чьи воины еще несколько месяцев тому назад грабили вместе с болгарами Южную Македонию, была вызвана опасением эпирцев за свои собственные территории, могущие стать объектом будущих нападений воинов Борила.
Война продолжалась, но была неудачна для болгар. В октябре 1212 г. Борил потерпел очередное поражение от латинян, которым помогал Алексей Слава, государь «Великой Влахии». Борилу оставалось только просить мира и предложить Генриху Фландрскому в жены свою дочь Марию, девушку необычайной красоты. Свадьба состоялась в октябре 1213 г., и этот союз упрочил отношения болгар с латинянами. Более того, мудрый Генрих начал переговоры с Феодором Ласкарисом о женитьбе на том своей племянницы, а другую родственницу выдал замуж за короля Андраша II Венгерского.
К этому моменту выяснилось, что Болгаро-греческий союз — миф. Болгары полагали в византийцах лишь своих заклятых врагов, которыми они могли править, но не дружить. В свою очередь греки увидели в Никейском императоре своего мессию-освободителя от ненавистных латинян. После того как их интересы с византийцами разошлись, болгары стали надежными союзниками французов и вместе отправились на войну с сербами, не так давно поддержавшими Стреза при нападении на Фессалоники. Особых успехов эта война не имела, и вскоре вылилась в затяжной спор из-за границ между венграми, болгарами и сербами. Смерть в 1216 г. Генриха Фландрского — лучшего из Латинских императоров, лишила Борила могучего союзника и привела к скорому прекращению его царствования[32].
Глава 2. Феодор I Ласкарис и Никейская империя
Говоря словами современника, после взятия латинянами Константинополя вся Византийская империя распалась на части, «как некогда Израиль и Иудея. Одна часть держалась одного вождя, другая — склонялась на сторону другого. Даже когда пробуждалось в народе чувство некоторого рода дружественной связи, то оно выражалось не в том, чтобы все одушевились одной мыслью об обороне отечества, но единственно одними толками об избрании нового царя»[33].
Но, как вскоре выяснилось, византийский дух еще не иссяк и теперь медленно, но верно пробивал себе дорогу через руины, в которые крестоносцы превратили великолепную Византию. Хотя предыдущие императоры своими поступками и образом жизни во многом скомпрометировали царскую идею, но на фоне того, что творили латиняне с Римским государством, многое было прощено и забыто. «Все грехи дома Ангелов, весь глубокий вред царского абсолютизма бледнели в глазах греков перед страшным впечатлением громадного несчастья, обрушившегося на древнее Византийское царство после кровавых апрельских дней 1204 г.»[34] Оставалось лишь найти человека, которому по силам будет объединить разрозненный великий народ, пребывавший, как некогда израильтяне, в изгнании. И им стал великий Феодор I Ласкарис (1204–1222), о трудах и подвигах которого у нас пойдет речь.