Никейская империя охватывала обширные территории от Карии и реки Меандра на юге до Галатийского Понта и Каппадокии, включая в себя Вифинию и Мезию. Почему именно Никея стала новым центром политической и церковной жизни византийцев? Дело в том, что Никея издавна считалась процветающим и богатым городом с множеством храмов и монастырей. Когда-то давно она была захвачена мусульманами, но в ходе 1-го Крестового похода пилигримы освободили Никею, вынужденно передав ее императору Алексею I Комнину.
Один из современников так обращался к Никее: «Ты превзошла все города, так как Ромейская (Римская) держава, много раз поделенная и пораженная иностранными войсками, только в тебе одной основалась, утвердилась и укрепилась». Здесь компактно проживало греческое население, а горные хребты и узкие дороги затрудняли захват областей, отошедших под власть Никейского императора. С другой стороны, сообщения между городами Вифинии были также очень затруднены, население еще не забыло тирании Андроника I Комнина и не очень, мягко говоря, доверяло администрации. Повсюду были разбросаны отдельные владения византийских аристократов, которых следовало убедить в священной миссии Феодора Ласкариса. Собственно, Ласкарису еще предстояло создать единую национальную власть, которой практически не существовало.
Что это был за человек? Феодор I родился в 1173 или 1175 г. в знатном семействе Ласкарисов, где был четвёртым сыном. Получив соответствующее его положению образование, Ласкарис слыл интеллектуалом и в то же время одним из самых искусных воинов Византии. Внешность Феодора I была самая что ни на есть обыденная: маленького роста, смуглолицый мужчина с длинной черной бородой. Император был одновременно отважен в бою и доступен некоторым чувственным наслаждениям; особенно он любил женщин. Гневливый, но отходчивый, Ласкарис был необычайно щедр к людям, верно служившим ему[35].
Именно он стал национальным лидером византийского народа, общим и единственным освободителем византийцев от латинян. Человек скромных военных дарований, но невероятно энергичный и стойкий, не привыкший впадать в уныние, Феодор I был великолепным организатором, политиком и дипломатом. Поражения никогда не страшили его, и, сделав правильные выводы, он умел находить единственно верные шаги в самых сложных и запутанных ситуациях. Но самое главное — он был настоящим патриотом своего отечества, нисколько не сомневаясь, что его историческая роль заключается не в наслаждении властью, а в освобождении отечества от ига латинян.
В «Силенциуме» — тронной речи царя, присутствуют следующие строки: «Моя императорская власть была свыше поставлена, подобно отцу, над всей Ромейской державой, хотя со временем она стала уступать многим. Десница Господа возложила на меня власть за усердие». Верный идее «единая Империя — единая Церковь», Ласкарис говорил: «И да будет едино стадо и един пастырь», разумея под пастырем, конечно, себя, как Римского императора. И хотя титул Ласкариса не коррелировал с фактическим положением дел, для многих, очень многих византийцев он являлся единственным легитимным Римским царем, продолжателем старых династий[36].
Однако Феодору Ласкарису, венчанному патриархом Иоанном Каматиром в Святой Софии венцом Римского императора, пришлось приложить немало трудов, чтобы снискать доверие и уважение никейцев. Позднее, уже под конец жизни, Феодор I напишет в одном из писем: «Знайте все вы, знайте труды мои и бессонные ночи, переезды из одних мест в другие, козни и злые умыслы кое-кого, неоднократные поездки к соседним жителям и соглашения, потоки пота. Все пришлось вынести мне и совершить моему царству не из личной корысти — не настолько я честолюбив, сколько люблю свою родину, — но чтобы выгнать из восточных городов западную проклятую рать, безвозбранно вторгшуюся в Ромейскую державу, истреблявшую ее и опустошавшую, как туча саранчи. Чтобы отразить наступающее латинское войско, которое всегда захватывает ближайшее, как гангрена. С таким намерением и убеждением мое царство странствовало вперед и назад подобно прибою»[37].