Тем временем солдаты Гвискара построили большое количество осадных орудий и не переставали осыпать город камнями и стрелами. Во время одного из обстрелов был ранен стрелой в голову Георгий Палеолог, которого с трудом удалось поставить на ноги. А Алексей Комнин быстрым маршем продвигался к Диррахию, надеясь на удачу, хотя численность его войска — не более 20 тыс. человек и его качество заметно уступали по всем параметрам 30 тыс. тяжеловооруженных норманнов. 18 октября 1081 г. стороны решились на генеральное сражение. Император попытался окружить армию Гвискара, но тот, опытный и хитрый тактик, вывел своих воинов из-под удара. После этого завязался открытый бой.
Первоначально успех был на стороне византийцев. Атаки тяжелой варяжской кавалерии византийцы отбили с тяжелыми для врага потерями, и некоторые норманнские отряды даже начали отступать. Но тут Роберт бросил свой последний резерв — конных копьеносцев, которым удалось опрокинуть императорскую гвардию. Часть византийских солдат укрылось в часовне, расположенной рядом с полем битвы. Норманны подожгли ее и не без удовольствия наблюдали, как все они погибли в огне. В эту минуту союзники-сербы и 2-тысячный отряд печенежских наемников-богомилов, забыв о клятвах верности, бежали с поля битвы, чем предвосхитили ее результат.
Остальное войско потеряло строй и рассыпалось, отчаянное сопротивление оказал лишь император с личными телохранителями и друзьями. Но и им пришлось спасаться бегством, подвергая свои жизни серьезной опасности — норманнам очень хотелось убить василевса или взять его в плен. Комнина окружили 9 вражеских солдат, но он дал очередной прекрасный пример личного мужества, сумев отбиться и уйти от погони. Однако поражение византийцев было очень тяжелым — они оставили убитыми на поле сражения около 5 тыс. своих товарищей[199]. Погибло множество аристократов, среди которых значились Константин Дука, сын императора Константина X Дуки, Никифор, отец Георгия Палеолога, стратиг Никифор Синадин и многие отборные воины.
После этого падение Диррахия стало дело времени, хотя осада продолжалась еще 4 месяца. 21 февраля 1082 г. город пал, и норманны, продвигаясь вперед по Иллирии, нигде не встречали сопротивления. Помимо Диррахия, пали Охрид и Кастория, Ларисса была осаждена, а Константинополь стоял беззащитным. Роберт Гвискар уже предвкушал радость овладения им, когда внезапно получил известия о том, что восстала Капуя, Апулия и Калабрия, где активно поработали агенты Византийского императора. Попутно с этим к Гвискару с криком о помощи обратился Римский папа Григорий VII Гильдебранд, которому (опять же, не без участия Комнина) серьезно угрожал Германский король Генрих IV — об этом говорилось выше.
Апостолик не стеснялся в выражениях, поторапливая Гвискара. «Помните о святой Римской церкви, — писал он норманну, — матери Вашей, которая любит Вас более других правителей и отметила Вас своим особым доверием. Помните, что Вы принесли ей клятву, а то, в чем Вы клялись, — то, что и без клятвы является Вашим христианским долгом, — Вы обязаны исполнить. Ибо Вам известно, сколь много вражды по отношению к Церкви возбудил Генрих, так называемый король, и сколь необходима ей Ваша помощь. Посему действуйте немедленно»[200].
Делать нечего. Возложив командование оставшейся армией на Боэмунда, Роберт поспешил в Италию, поклявшись не мыться и не бриться до того дня, пока не вернется в Византию. В течение всего 1082 г. герцог занимался подавлением восстания в Апулии, а 10 июня 1083 г. уже стоял у стен Рима. Его интересы совпадали с планами папы Григория VII — герцог Апулии опасался, что, поставив своего епископа в Вечном городе, король Генрих IV коронуется венцом Западной империи и возобновит свои притязания на южно-итальянские владения норманнов.
Почти год понадобился Гвискару, чтобы одолеть германцев и захватить Рим — 27 мая 1084 г. он вступил на его улицы, усеянные трупами жителей города и германцев. Это был пик славы великого норманна: оба императора — Восточной и Западной империй капитулировали перед его войском, и теперь Гвискар по праву считался самым сильным государем Европы. Но победа оказалась «пирровой» — только осенью 1085 г. Гвискар смог вернуться в Иллирию, предоставив византийцам время для того, чтобы восстановить силы и переломить ход войны. Как заметил один автор, Роберт упустил уникальную возможность завладеть императорской короной Византии, побоявшись потерять герцогский титул в Апулии[201].