Особой страстью императора стал суд, где он любил заседать и решать спорные вопросы, особенно если они касались финансов. Судебные учреждения заполнились жалобами и доносами на плательщиков налогов, а судебные процессы превратились в софистические споры, в которых неизменно побеждал василевс[28]. Однако в результате этих мероприятий он не смог компенсировать всех потерь казны от чрезмерных расходов на нужды клира. А поэтому император все больше и больше экономил на армии — пагубная и опасная затея.
Клирики его очень любили и называли монахолюбцем. Он был на редкость благочестивым человеком, а при восшествии на престол даже пообещал никогда не отнимать ничьей жизни — и клятву свою сдержал. Все свободное время царь проводил за чтением книг, особенно полюбив читать Священное Писание. Желая прослыть мудрым, он старательно уходил от советов своих приближенных[29]. Правда, и собственные замыслы Дуки не приносили успехов Византийскому государству.
При нем особенно возвысился старый интриган и плут Михаил Пселл, получивший многие блага и почести. Его влияние было чрезвычайно сильно, и именно по совету Пселла новым Константинопольским патриархом, когда умер Константин Лихуд, стал Иоанн VIII Ксифилин (1064–1075). Правда, судя по поведению, император не особенно доверял тому, опасаясь очередной политической комбинации, на которые Пселл был мастер. Пожалуй, единственное исключение среди всех придворных составлял брат царя кесарь Иоанн. Именно ему император поручил заботу о своих детях, когда однажды тяжело заболел[30].
Миролюбивый и немного сибарит, не любящий военные походы и сражения, Константин X Дука старался тратить средства не на армию, а на покупку мира у варваров. Как известно, такие способы удержания мира не всегда приводят к успеху. По крайней мере, они действенны лишь в тех случаях, когда подкрепляются наглядной военной силой, могущей быть использованной в случаях излишней взыскательности второй стороны по переговорам. Теперь такой силы у Византии уже не существовало, и мирный настрой Константина X Дуки не находил соответствующего отзвука в сердцах новых захватчиков.
А они стоили того, чтобы присмотреться к ним повнимательнее — народы, служащие орудием Провидения, заслуживают того. На Кавказе, и особенно в Армении, местные жители жестоко страдали от набегов турок-сельджуков — в скором времени мы коснемся истории этого народа. Дошло до того, что Грузинский царь Баграт IV (1027–1072), не получивший желанной помощи, разорвал отношения с Византией и заключил союз с турками. Благодаря этому туркам открылась дорога на армянские княжества Карса и Лорхи. В 1060 г. они напали на Эдессу и разграбили многие месопотамские владения Римской империи.
В сентябре 1064 г. узы в количестве 600 тыс. человек переправились через Дунай и напали на римские земли. Все попытки помешать их переправе были тщетны: болгары и византийцы, занявшие оборону на противоположном берегу, были разбиты, а два римских сановника попали в плен. Одна часть кочевников направилась на юго-запад, и вскоре Солунская область и вся Эллада запылали в огне пожарищ. Константин X совершенно растерялся. Ему казалось немыслимым бороться с мириадами варваров, выросшими с оружием в руках. Казалось, можно было применить обычный прием — купить мир, но средств государственной казны явно было недостаточно.
Неизвестно, как развернулись бы события дальше, но, напуганный народным гневом за собственное бездействие, василевс направил посольство к узам для переговоров, надеясь привлечь кочевников на свою сторону щедрыми дарами. Действительно, несколько вождей «клюнуло» на императорское предложение, но основная масса по-прежнему грабила Болгарию, Фракию и Македонию, доходя до стен Константинополя. Деморализованное столичное население начало всерьез поговаривать об эмиграции в Европу, но для начала объявило всеобщий пост и покаяние. Перспективы Константина X были весьма плачевные, но тут вмешался Божий Промысел. Когда император во главе своего отряда в 150 всадников выехал навстречу врагам, к нему явились освободившиеся из плена военачальники Никифор Вотаниат и Василий Апокапа с сообщением о гибели страшной орды. В силу неведомых причин повальная болезнь напала на кочевников и внесла страшные опустошения в их ряды. Оставшиеся в живых варвары приняли византийские предложения о мире и ушли прочь. Константин X с триумфом вернулся в столицу[31].
31