Не случайно в течение многих лет арабы оправлялись от нанесенного им поражения и фактически прекратили военные действия в других направлениях. Историки в один голос утверждают, что своей победой Лев III спас не только Римскую империю, переживавшую глубочайший кризис, но всю Европу и вообще христианскую цивилизацию. Победа Льва III была тем более блестящей, что не стоила Римской империи почти никаких людских потерь. Соотношение погибших являлось настолько ошеломляющим, что арабы были потрясены — никто и никогда ранее не добивался в войне с ними таких успехов. Их поразила гибель лучших воинских подразделений, полководцев, офицеров и всего громадного флота.
Только в 732 г. арабы осмелились начать военные действия, переправившись через Пиренеи на юге Франции и столкнувшись с франками. Однако их относительно немногочисленное войско — не более 35–40 тыс. воинов — окажется разгромленным Карлом Мартеллом. Нет никаких сомнений в том, что победа франков была предопределена Львом Исавром в 718 г. — у арабов просто уже не оставалось людских ресурсов, чтобы, как раньше, обеспечить подавляющий перевес своей армии над противником и воевать на два фронта одновременно. Не случайно битву при Пуатье многие специалисты именуют «лишь эпизодом в долгом деле изгнания арабов из Южной Галлии»[19]. Впрочем, этой истории мы коснемся немного ниже.
Нет никаких сомнений в том, что победа Льва Исавра над арабами у стен своей столицы относится к наивысшим военным достижениям всемирной истории. И вновь выделился почерк полководца — не вступая во фронтальные столкновения, заставляя врагов действовать по своему плану, Римский император сохранил собственные силы, многократно уступающие врагу, и использовал естественные стихии для уничтожения арабов.
Второе испытание, выпавшее на долю Льва Исавра, заключалось в необходимости вести борьбу с узурпаторами. Опасность подстерегала его царствие с первых же месяцев. Уже в 717 г., получив известие об осаде арабами Константинополя, командующий сицилийским войском Сергий решил венчать на царство некоего Василия, которого переименовал для благозвучия в Тиверия. И на этот раз законный царь продемонстрировал завидную решительность и оперативность. Он тут же направил в Сицилию своего чиновника Павла, назначив того патрицием и новым правителем острова. Узнав о его прибытии, Сергий и узурпатор обратились за помощью к лангобардам, располагавшимся неподалеку, но Павел опередил их. Он собрал народ, ознакомил их с грамотой царя, поведал о победах, одержанных византийцами над арабами, и тем самым решил все вопросы. Василия выдали царскому представителю, казнили, а голову отправили в столицу. Других сторонников заговорщиков Павел помиловал: кому-то отрезали носы, кого-то высекли, но всем сохранили жизнь. Кстати сказать, был пощажен и Сергий, глава заговора. Увидев, как успешно Лев Исавр поставил на место узурпатора, лангобарды успокоились и согласились сохранить с Римской империей мирные отношения[20].
Через год, в 719 г., организатором нового заговора против императора Льва III стал некто магистр армии Никита Ксилонит, очень обеспеченный человек и большой сановник. С ним тайно снесся проживавший в одном из монастырей Фессалоники бывший император Анастасий II и предложил тому при помощи болгар, с которыми уже вступил в тайное соглашение, восстановить собственные права на царство. Будучи опытным в государственных делах человеком, Анастасий написал письмо византийскому дипломату, пребывавшему в Болгарии, патрицию Сиссинию, и уговорил того выступить перед Болгарским ханом Тервелом своим представителем, сановник дал согласие на это. Постепенно к заговору примкнул правитель фемы Опсикия, первый секретарь императора Феоктист, начальник крепостных стен Константинополя Никита Анфрак и Фессалоникийский архиепископ. Очевидно, искушение было слишком велико, и Анастасий, сложив с себя духовный сан, отправился к Тервелу, снабдившему его войском и деньгами. К несчастью для заговорщиков, император своевременно узнал о заговоре и принял предупредительные меры. Он арестовал и затем казнил Никиту и Феоктиста, а болгарам напомнил о мирном договоре, заключенном с ними. Авторитет Льва как полководца и его тяжелая рука уже были известны болгарам, и они заколебались.
Подойдя к Константинополю, Анастасий, к прискорбию для себя, обнаружил, что город не желает принять его в качестве своего царя — не помогли даже деньги, при помощи которых претендент попытался купить расположение константинопольцев. Он стал лагерем возле столицы, но болгары, как всегда не очень верные своему слову, поняли, что, не сумев взять власть с ходу, Анастасий уже проиграл битву за царский пурпур. Болгары посчитали, что им гораздо выгоднее сохранить добрые отношения с Львом Исавром, чем пытаться насильно водворить на престол неудачника Анастасия. Не тратя времени, они убили нескольких близких к узурпатору людей, выдали самого претендента императору, который щедро отблагодарил их, устроив пышный пир, а затем вернулись на родину. На этот раз наказание мятежникам было гораздо более тяжелым — их казнили (включая Фессалоникийского архиепископа), и царь конфисковал имение Ксилонита в пользу казны. Других соучастников, в частности командующего фемы Опсикия Исоя, он наказал отрезанием носа[21].
20
21