Здоровье его было отменным, и король страдал разве что от лихорадки, для лечения которой регулярно принимал горячие минеральные ванны. Враг роскоши, он до конца дней носил традиционную франкскую одежду — полотняную рубаху и штаны, а на ногах сапоги. Поверх король набрасывал на плечи свой любимый зеленый плащ. Но на торжествах Карл блистал золотой одеждой, украшенной драгоценными камнями, а его плащ скрепляла золотая пряжка[216].
Покровитель образования и культуры, он тщательно следил за сохранностью старинного германского фольклора и приказал собирать песни о героях, а также велел составить немецкую грамматику. Латынью он владел, как родным языком, хорошо понимал и довольно прилично говорил по-гречески. Высоко ценил ученых и до последних дней интересовался наукой. Во время еды ему обычно читали его любимую книгу «О граде Божьем» блаженного Августина. Озабоченный тем, что право франков и римское право, которым жила Италия и Галлия, нередко противоречили друг другу, Карл велел провести некую систематизацию законодательства. Помимо этого, он приказал записывать правовые обычаи покоренных франками народов, надеясь снискать славу св. Юстиниана Великого, но не преуспел в своей законодательной деятельности.
Попутно великий франк решил дать франкские наименования месяцам года, поскольку те частично назывались по-латыни, частично обозначались германскими терминами. Теперь, например, январь получил название «винтерманот», февраль — «хорнунг», апрель — «остерманот», сентябрь — «витеманот» и т.д. Не были обойдены вниманием короля и ветра, которых вместо четырех по древней классификации Карл «обнаружил» целых двенадцать и, конечно же, все поименовал[217].
Карл собирал вокруг себя богословов, философов, поэтов, историков, основал школу при дворе, по преданию, стал основателем Парижского университета, а также своим законом предусмотрел обязательное обучение всех детей мужского пола. За свою многотрудную жизнь он провел 53 военных кампании: 18 — против саксов, 5 — против лангобардов, а остальные — против аквитанцев, тюрингов, баваров, аваров, датчан, славян, сарацин и византийцев. Франк казался вездесущим, и не было проблемы, которая не приковала бы к себе его внимания. Он строил дороги, развивал торговлю, вводил жесткий правопорядок и дисциплину и обезопасил Западную Европу от языческих и мусульманских нашествий[218].
Великий франк распорядился построить великолепный храм Святой Богородицы в Ахене и особое внимание уделял поддержанию старых церквей в нормальном состоянии. Когда король получал известия о ветхих или рухнувших храмах, он тут же приказывал местным епископам восстановить их и строго следил за исполнением своим поручений[219].
Но, конечно же, еще больших славословий он заслужил как политик и полководец. Лангобарды, неизменно битые франками, по-прежнему были еще очень сильны. И Карлу пришлось приложить немало сил, чтобы решить проблему взаимоотношений с опасным соседом, претендующим на гегемонию в Италии. В первую очередь ему пришлось принять совет матери и заполучить лангобардов в союзники. В качестве испытанного способа король пренебрег своей первой женой и просил руки у дочери Лангобардского короля Дезидерия (756–774), красавицы Дезире. Лангобард, также понимавший все выгоды положения тестя могучего франка, не стал упрямиться, и вскоре утонченная во вкусах девица, воспитанная в римском духе, оказалась во дворце франка, показавшемся ей фермой.
Стоит ли говорить, что этот союз вверг понтифика в отчаяние? Ведь он лишался единственного потенциального союзника, способного, как раньше при покойном Пипине, отстоять Рим от поползновений лангобардов. Папа срочно отправил Карлу письмо такого содержания: «До наших ушей дошла весть, о которой мы не можем говорить без боли в сердце. А именно, что Дезидерий, король лангобардов, ищет способа убедить Ваше Величество соединиться в браке с его дочерью. Если это правда, то это настоящее дьявольское наущение. Какое недостойное упоминания безрассудство! Примерный сын и прославленный франк собирается заключить союз с предательским и смрадным народом лангобардов, который не может быть причислен к другим нациям, разве что к племени прокаженных». Это послание вызвало сочувствие монарха, но не повлияло на его планы.
Когда Дезидерий в очередной раз начал угрожать Риму, папа Адриан опять направил Карлу письмо, в котором напрямую заявил, что терпит беды от лангобардов только потому, что отстаивает интересы франков. В этом было много правды, поскольку Дезидерий требовал от понтифика венчать на царство сыновей Карла, как только те будут рождены от Лангобардской принцессы. Нет сомнений, это неизбежно порождало внутренний конфликт во Франкском королевстве, где без большого пиетета относились к лангобардам.