Как же оценить это противостояние царской и патриаршей власти? Обратим внимание на главные детали. В условиях, когда вселенские каноны не оговаривали все случаи церковной дисциплины и касались лишь конкретных прецедентов, не было ничего невероятного или преступного в том, что царь выбрал ту практику, которая открывала ему желанные возможности. Отметим: помимо субъективных мотивов, Лев, как царствующий монарх, должен был задуматься над тем, что будет с государством после его естественной кончины. А ответ в данном случае совершенно очевиден — угасание очередной династии всегда приводило к общественным нестроениям, которые можно было миновать, обеспечив Римской империи законного наследника престола. И, очевидно, правы те, кто утверждал, что в итоге Лев VI Мудрый оказал значительную услугу Византии: только наличие законного наследника, вокруг которого сплотились все его приверженцы, не дало Империи погибнуть в хаосе наступившего безвластия. «Если Македонский дом вместо того, чтобы занимать престол в течение нескольких недолгих лет, управлял Византией в продолжение почти двух веков, дав ей славу и редкое благоденствие, она этим главным образом обязана предусмотрительности Льва VI, тонкой дипломатии и спокойному мужеству, с каким этот царь преследовал свою цель, достигнутую несмотря на все трудности, несмотря на все сопротивления»[151].
Глава 3. Война с болгарами и арабами
Нестроения, творящиеся в Церкви, самым негативным образом повлияли и на ход государственных дел. К сожалению, жесточайшая дисциплина, установленная императором Василием I для византийского чиновничества, при Льве VI дала трещины — царю было просто недосуг до таких дел. Как следствие, взяточничество и административный произвол вновь стали привычными картинами в провинциях. Очень тяжелая обстановка сложилась на «арабском» фронте. Для того чтобы хоть немного понять, в каких тяжелых условиях приходилось действовать правительству Льва Мудрого, дадим общую картину событий тех волнительных лет.
В Средиземноморье дела для византийцев складывались не лучшим образом. В 888 г. арабы вследствие предательства захватили пограничный город Ипсилу и взяли всех его жителей в плен[152]. Обстоятельства складывались для греков так, что они уже не мечтали вернуть захваченные сарацинами средиземноморские острова, думая, скорее, об активной обороне, чем о наступательных операциях. Но и здесь часто удача была не на стороне византийцев. В октябре 888 г. их флот прибыл в Регнум и, пройдя Мессинский залив, встретился с арабскими кораблями. Сражение закончилось для христиан катастрофой — византийский флот был разбит, погибло более 7 тыс. воинов. Преследуя отступающих греков, арабы достигли берегов Калабрии, а затем вернулись на свою базу в Палермо. Затем сарацины осадили город Самос, стратиг которого Паспала после штурма попал в плен к мусульманам. Правда, вскоре после этого военные действия в Сицилии прекратились, поскольку в 890 г. началась настоящая война между сицилийскими сарацинами и прибывшими на остров африканскими берберами. Более того, сарацины заключили с византийцами перемирие сроком на 40 месяцев, произвели обмен пленными и выдали им своих заложников. Но в конце концов в 900 г. берберы победили, их флот взял штурмом Палермо, и многие арабские семьи даже переселились в немногие оставшиеся на Сицилии греческие города в поисках убежища[153].
Однако на Востоке стратегический перелом в пользу христиан становился все заметнее, хотя по-прежнему победы чередовались с поражениями. В 892 г., после смерти аль-Мутамида, новым халифом стал Ахмад ибн-Тальха (892–902), родной племянник покойного. Твердый и решительный, смелый и удачливый, он стал одним из последних правителей арабов, с чьим именем связывались успехи внутри государства и вовне. Строгий и справедливый, он снискал любовь населения за личную бережливость и высокую образованность. Новый халиф удачно вел войны с Византией и тюрками, угрожавшими Халифату. Его войскам даже удалось пленить их правителя вместе с женой[154].
152
Продолжатель Феофана. Жизнеописание Византийских царей. Книга VI. Лев VI. Глава 4. C. 221.
153