Очевидно, что военная партия, много сделавшая для укрепления прав Константа на престол, не склонилась духом перед арабами и мечтала о реванше. На их счастье, мальчик-император вполне разделял её боевой дух и санкционировал начало новой войны против мусульман. Уже в 642 г. в Константинополе был составлен план кампании, согласно которому Валентин Аршакуни должен был выступить с частью войск из столицы, а из Армении предполагалось наступление войск под командованием Давида Уртайи. Обе армии должны были встретиться на вражеской территории, и их безопасность обеспечивали отдельные маневренные отряды греков и армян. Но вечная болезнь византийской армии — отсутствие единоначалия и слабая дисциплина привели к тому, что вначале был разбит в сражении Валентин, не дождавшийся Давида. А Давид тем временем не нашёл ничего лучшего, как за отсутствием арабских отрядов терроризировать местное христианское население на захваченных мусульманами римских землях. Нечего и говорить, что такое поведение не вызвало сочувствия к его миссии со стороны монофизитов, и, в конце концов, Давид был разбит в сражении с арабской армией Ийада. В результате летняя кампания с позором провалилась[683].
В это же время покоритель Египта Амр продолжал завоевания в Северной Африке. Сначала он захватил Пентаполь с главным городом провинции Баркой, а в 643 г. завладел городом Триполисом на Сирте. Но в дальнейшем арабы не стремились развить свои успехи и, уверенные в абсолютной беспомощности византийцев, не удосужились обзавестись морским флотом и укрепить захваченную ими Александрию.
Но в армии к главным должностям уже стали приходить «новые» люди, главным образом из армян. Новый магистр армии Феодор Рштуни, пользующийся доверием императора, сделал всё, чтобы часть армянских сановников, замешанных в заговоре 638 г. против Ираклия Великого, была помилована и возвращена из ссылки. Видимо, концентрация силы и власти в руках армянской партии не всем нравилось при дворе, поскольку против такого решения резко возражали другие близкие к императору Константу лица. Они обвинили полководца в преднамеренных преступлениях и потребовали предать Феодора суду. Но Констант II поверил всё же Феодору, не нашёл в его действиях вины и вернул в Армению в прежнем чине. И, надо сказать, на тот момент царь не ошибся[684].
В 645 г. греки организовали флот в количестве 300 судов, и римский полководец Мануил, принадлежащий к знатному армянскому роду Аршакидов, высадился у берегов Египта и направился к Александрии, которая была целью его похода. Нападение византийцев было совершенно неожиданным для арабов, поэтому Мануил почти беспрепятственно овладел городом, который защищали всего 1 тыс. арабских воинов. К сожалению, этот успех носил локальный характер и не был развит римскими командирами.
Вместо того, чтобы наладить отношения с коптами и идти дальше вглубь страны, римляне пассивно сидели в городе, обращаясь с местным населением, как с побеждёнными врагами. Конечно, арабы не преминули воспользоваться стратегической ошибкой Мануила. Мусульмане под командованием испытанного и талантливого полководца Амра подтянули силы и спокойно ждали, когда византийцы выйдут из города. Этого не пришлось долго ожидать, и у стен крепости Никиус враги встретились вновь. На этот раз удача была на стороне арабов, и остатки разбитой византийской армии бежали в Александрию. Но местные жители, для которых бесчинства римлян ещё были свежи, даже не думали о том, чтобы оборонять свой город. И летом 646 г. Александрия навсегда оказалась утраченной для Римской империи[685].
Практически за 2 года арабы захватили весь Египет, хотя ещё на протяжении нескольких столетий эта христианская земля яростно сопротивлялась культурной экспансии мусульман. Арабы вынужденно (хотя и мудро) терпели христиан, спокойно допуская чуждые им обряды и веру: соотношение победителей к побеждённым было не менее 1/30. Лишь много позднее налоговое бремя резко возросло, а религиозная толерантность отступила в прошлое. Только тогда безоружное коптское население решится на мятеж, но к тому времени сила власти арабов в Египте многократно возросла, что и предопределит неудачу христиан[686].
Не достигнув успехов на ратном поприще, Мануил вернулся в Константинополь, где вошёл в число организаторов нового заговора против императора. Но другой сановник из числа знатных армянских сановников раскрыл его и выдал изменников царю. Как следствие, Мануил предстал перед судом и был казнён. Правда, по некоторым данным, полководец был оболган завистниками, а царь, побоявшись волнений, провёл следствие скороспешно и дал осудить невиновного[687].