Когда Ираклий принимал последние распоряжения в обеспечение престолонаследия, дела империи находились в полном расстройстве. В течение десяти лет, которые разделяют мир с Персией от смерти Ираклия (641), и при ближайших его преемниках на Востоке произошел громадный переворот, совершенно уничтоживший былое влияние и величие Византии. Театр героических подвигов Ираклия — Персия, исконные области империи на Востоке — Сирия и Палестина, наконец, Египет и часть островов были уже отторгнуты от Византии, морская власть на Средиземном море начинала переходить к арабам, словом произошел ряд событий громадной важности, совершенно изменивших взаимное положение исторических народов и государств. Для всего Востока и южноевропейских стран, как Италия, Франция, Испания, седьмое столетие напоминало бурную эпоху Великого переселения народов, и если внесенное арабами и славянами потрясение не сопровождалось теми же последствиями, что Великое переселение народов, то причина тому все же находится в относительной твердости военной организации империи, в новых началах, проведенных в гражданскую администрацию, наконец, в церковном устройстве христианской Церкви, которая нередко принимала на себя тяготы гражданского управления и восполняла слабость светской власти. Выставить все эти разнообразные элементы, указать их происхождение и роль в событиях составляет необходимую для нас задачу. Но для выполнения ее встречаются значительные трудности, которые мы надеемся препобедить тем, что не будем стремиться к полноте изложения скудно освещенных летописцами и неискусно подобранных фактов, а лишь к наиболее ясной группировке и систематизации тех немногих событий, в которых выражено существенное содержание эпохи и настроение современных деятелей.
Семейное положение царского дома представляется в следующем виде. Ираклий от двух браков, с Евдокией и по ее смерти с Мартиной, имел четырех сыновей Старший сын Константин, бывший членом регентства во время персидских походов, происходил от первого брака; остальные же: Ираклий или Ираклеон, Давид и Марин — от брака с Мартиной. Константин носил сан кесаря и принимал уже участие в политических делах, между прочим, вел войну с арабами. Будучи уже почти 30 лет от роду, он, естественно, должен был считаться прямым наследником Ираклия. Второй по старшинству сын по имени Ираклеон происходил от второго брака, на нем почили честолюбивые надежды Мартины, которая употребила все свое влияние, чтобы и он был назначен кесарем еще при жизни Ираклия, и чтобы по смерти отца он разделял власть со старшим братом. Честолюбие Мартины шло еще дальше: она желала стоять во главе правительства вместе с своими сыновьями. Неожиданная смерть Константина, случившаяся через три месяца после вступления на царство, открывала широкую дорогу для замыслов императрицы-матери, но против нее было общественное мнение, которое приписывало отраве преждевременную смерть Константина.
Против Мартины и ее сына Ираклеона составилась значительная партия, во главе которой стояло военное сословие; для привлечения на сторону этой партии народных симпатий выставлены были интересы внуков Ираклия, сыновей умершего Константина, которым якобы угрожало честолюбие Мартины. В 642 г. по воле сената и народа партии царицы-матери нанесен был страшный удар. Мартина была присуждена к отсечению языка, а ее сын — к не менее жестокому и более позорному наказанию, которое потом повторяется по отношению к лицам царской фамилии, — к усечению носа. После этого жестокого изуродования царица и ее сын сосланы в заточение, где никто о них не вспоминал, и где оба кончили в безвестности свою жизнь.
Власть переходила к внуку Ираклия, рожденному от старшего его сына, Константина, по имени Констант. Чтобы иметь возможность составить себе понятие о политическом значении переворота, достаточно привести содержание речи, какую вновь избранный царь, которому было только 11 лет, держал к сенату: «Мой родитель Константин продолжительное время царствовал вместе со своим отцом, а моим дедом Ираклием, и по его смерти жил весьма короткий срок, ибо зависть Мартины, его матери, пресекла его лучшие надежды и отняла у него жизнь — в пользу Ираклеона, который был плодом незаконного сожития между Ираклием и Мартиной. Ваш боговдохновенный приговор справедливо низверг с престола как мать, так и сына, дабы Ромэйское царство не было свидетелем беззакония. Ваше достопочтенное собрание, так мудро взвесившее этот вопрос, приглашаю давать мне совет и делиться опытом на общее благо моих подданных»1.