Область личной деятельности свв. братьев несомненно была тесней, чем можно о том судить по народным преданиям, сохранившимся почти у каждого славянского племени. Плоды проповеднической деятельности не во всех славянских землях сохранились, ибо часть славян подверглась в разное время другим влияниям, пришедшим из Рима и разносимым латинским духовенством. В целости сохранили оставленное Кириллом и Мефодием наследие русские, болгаре и сербы. Но другая сторона просветительной деятельности славянских первоучителей носит в себе гораздо больше вековечности и до настоящего времени остается вне изменений. Славянский язык перевода Священного Писания есть памятник всеславянский. Посредством христианства славянские народы введены в круг европейских, при помощи литературного языка приобрели средство усвоить себе плоды знаний, переданных Византией. Были весьма трудные эпохи в жизни славянства, когда ни одно почти племя не было самостоятельным, находясь под чуждой и иноверной властью, когда еще не стала русская Москва третьим Римом, — в эти эпохи почти единственным деятельным началом, оберегавшим славян, был богослужебный их язык и литературные предания, связанные с языком Церкви и с именами Кирилла и Мефодия.
Значение Кирилла и Мефодия в восточноевропейской истории с течением времени приобретает все более широкое распространение. Для меня лично с изучением этого вопроса соединяются самые первые шаги научной деятельности в 1870 г., к нему я снова обращался в 1885 г., — и, наконец, в настоящее время, для составления этой главы по истории Византии, мне вновь пришлось пересмотреть и обдумать тот же самый литературный материал [5]. ' Трудно изобразить словами, какой большой шаг вперед сделан в области изучения источников, относящихся к Кириллу и Мефодию, и как расширился интерес не только в славянских, но и в иностранных литературах к внесению нового света в эту эпоху бесспорно всемирной исторической важности (1). Если мало подвергся переменам вопрос о месторождении, детстве и первоначальном воспитании святых братьев, равно как об исключительно счастливых условиях образования при дворе и под руководством знаменитого Фотия, то в весьма значительной степени поколебалось отношение к источникам, на основании которых восстановляется жизнь и миссионерская деятельность Кирилла и Мефодия. Вследствие перенесения тяжести с Паннонских легенд на другие источники должна была измениться и точка зрения на святительскую деятельность архиепископа Мефодия и на причины, породившие столько споров и раздоров между Римом и Константинополем из-за вопросов о славянском языке в богослужении.
Кирилл, или в светском звании Константин, и брат его Мефодий родились и получили первоначальное образование в Солуни. Так как в этом городе и в ближайшем от него расстоянии в VIII в. жили славяне, то весьма вероятно предполагать раннее знакомство братьев с славянским языком. К тому же должно было располагать и то обстоятельство, что Мефодий некоторое время управлял славянской областью и что отец их занимал административное положение в феме Македония [6]. Как бы ни были скудны сведения о родителях и о семействе, из которого произошли свв. братья, не может подлежать сомнению их высокое значение в провинции, благодаря которому они были известны и в столице. По смерти отца Кирилл был взят ко двору и воспитывался под руководством знаменитого Фотия. Есть до некоторой степени возможность предполагать, что Феоктист, логофет, состоявший в регентстве по смерти Феофила в 842 г., был в личных сношениях с семьей Кирилла и Мефодия и оказал ей высокое покровительство. Но наиболее тесная дружба соединяла Константина с Фотием, впоследствии патриархом Цареградским и смелым реформатором в устройстве патриархата. Можно догадываться, что Константин прибыл в Константинополь 14-летним мальчиком и что он родился в 827 г. С детства одушевленный любовью к наукам, он предпочитал скромную жизнь придворной роскоши и увеселениям, к которым ему был открыт доступ. Удержанный в Константинополе своими покровителями, он принял священнический сан и должность патриаршего библиотекаря и стал заниматься в придворной высшей школе преподаванием философии, откуда и удержалось за ним имя философа. Что касается брата его Мефодия, то он, находясь некоторое время на административной должности, также перешел в окрестности столицы и жил в монастыре на Олимпе. Здесь же, в этом монастыре, находим потом и брата его, Константина-Кирилла.