Они помолчали. Мужчина взял ее руки в свои ладони и ласково сжал пальцы.
— Фил, ты знаешь, как я к тебе отношусь. И я не хочу тебя потерять.
— Тогда давай не будем торопиться с выводами.
Джонсон улыбнулся. Оркестр заиграл блюз.
— Хорошо. Тогда давай просто потанцуем.
Рука Джонсона обнимала ее за талию. В его другой руке лежала ее ладонь. А пронзительная мелодия блюза уводила Филлис далеко отсюда. Она думала о Конноре.
В конце концов, Коннэл решился.
Черт побери, он не мальчик, чтобы ждать! Он должен ее увидеть.
«Может же юрист поинтересоваться, как дела у его клиента, — убеждал себя Коннэл. — Что такого, если я позвоню и спрошу мисс Харрисон о том, как отреагировала читательница на ее совет?»
Долгие размышления были не в его духе. Он снял трубку и набрал номер.
Услышав ее голос, Коннэл произнес официальным тоном:
— Мисс Харрисон? Это Такер. Как дела с Вашим материалом? У читательницы претензий нет?
В ответ не раздалось ни звука.
— Мисс Харрисон?
Наверное, что-то было со связью, потому что послышалось то ли шипенье, то ли хрипенье. Затем мисс Харрисон несколько напряженно ответила:
— Благодарю Вас, мистер…Такер. Все прошло нормально.
— По этому вопросу у меня есть дополнительная информация. — Коннэл считал, что действовать нужно решительно. — Если Вы не возражаете, мы можем обсудить это за обедом.
— Э-э-э… а-а-а…, э-э-э, — похоже, от такого напора девушка слегка растерялась.
— Если Вы согласны, я буду ждать Вас завтра в «Марина кафе» в пять часов.
Мисс Харрисон, немного помолчав, почти прошептала:
— Хорошо. Я приду.
Коннэл осторожно положил трубку и перевел дух. Завтра он ее увидит.
Осталось только решить, какая дополнительная информация по ее вопросу у него есть.
5
Филлис сидела за своим столом, застыв, как статуя. Если, конечно, так можно было назвать взлохмаченную особу, склонившуюся с ручкой над горой писем.
«Вот так. Такие дела. Это ведь не Коннор Тайлор захотел встретиться с Филлис, а мистер Такер с мисс Харрисон. Господи! Что же мне делать? — Мысли Филлис метались по черепной коробке, вызывая головную боль. — Что мне делать?!»
Филлис была в панике. Она встала и в волнении заметалась по своему крошечному кабинетику, как грациозный зверек в маленькой клетке.
«Встретиться с ним в новой жизни? Начать все заново? Но каким он стал? Я совершенно не знаю Коннэла Такера, не знаю, каким он стал за эти годы. Я знаю только Коннора Тайлора! Господи, что же делать?!»
Она села за стол и закрыла лицо руками.
«Понятно, что пригласил он меня не для разговоров о вопросах читателей. — Фил неожиданно для самой себя улыбнулась. — Он просто захотел меня увидеть».
У нее стало тепло на сердце. Она опять видела Коннора, его горящие страстью глаза, ощущала его нетерпеливые губы… «А ведь я радуюсь! — девушка поймала себя на знакомом чувстве. — Радуюсь, что увижу его, буду с ним говорить! Господи, ну что со мной происходит?»
Она опять вскочила со стула, вышла из своего кабинетика и спустилась вниз.
Филлис шагала по улице, не видя, куда идет. Ей просто необходимо было двигаться.
«Вот так-то, Лайен, — с какой-то ехидной гордостью думала девушка, походив по улице полчаса, и возвращаясь в редакцию. — Этого ты не мог предвидеть? Это не я, нарушая все придуманные вами законы, захотела вернуть Коннора. Это он через все ваши заслоны ищет меня. Такого вы не ожидали, ребята?»
Первое, что она увидела, войдя в редакцию — глаза «маленького босса». Они метали молнии.
— Какого черта, Филлис! — Элиза, похоже, раскалилась от злости. — Ты уже сдала материал? У тебя гора нераспечатанных писем, а ты позволяешь себе прогулки!
Девушка молча прошла на рабочее место.
«Хорошо, что надо переключиться, — подумала она. — Я немного остыну, да и Элиза — тоже.»
Филлис заставила себя вчитываться в письма, делала наброски ответов и постепенно втянулась в работу. И только время от времени сердце ее замирало от ожидания. Чего?…
Вечером, гуляя с маленькой Филлис и миссис Дрейк, Коннэл был рассеян, отвечал на вопросы девочки невпопад. Его мысли все время вертелись вокруг предстоящей встречи с мисс Харрисон.
— Вы в порядке, Коннэл? — Дайана внимательно посмотрела на него.
— Да, все в порядке. Много работы.
— Понимаю. Давайте вернемся и просто посидим в саду.
Они недолго посидели в креслах на веранде хозяйской половины. Коннэлу не хотелось ни о чем говорить. Дайана немного помолчав, заговорила с дочкой. Но малышка, к облегчению Коннэла, потащила его к дубу, росшему на границе двух участков. Ей нужны были желуди. Они собирали их под деревом. И мыжчина был рад, что может отвлечься от своих мыслей, показывая маленькой Филлис, как снимается желудевая шапочка. Набрав желудей, Коннэл с девочкой вернулись к столу и принялись мастерить человечков. Этого увлекательного занятия им хватило до вечера.
Когда миссис Дрейк увела девочку спать, Коннэл прошел к себе на веранду, сел в любимое кресло. Мысли его опять вернулись к мисс Харрисон. Он не знал, как ее зовут, и теперь придумывал ей имена. Элис? Сандра? Или совсем просто — Мэри?
«Филлис, — вдруг подумал он. — Филлис Харрисон.»
Какое-то непонятное ощущение, промелькнувшее в подсознании, заставило его насторожиться. Филлис Харрисон! Он где-то слышал такое сочетание имени и фамилии. Но где? Когда? Филлис Харрисон, Филлис Харрисон…Эти слова звучали где-то внутри, как знакомая мелодия. Филлис Харрисон…Может быть, они были знакомы до того, как он потерял память? А теперь он начинает вспоминать? Может, мисс Харрисон хорошо знала его и поэтому так смотрела на него там, в офисе? Или была знакома с его женой? Черт возьми! Он узнает это завтра.
Уже совсем стемнело, когда Коннэл вошел в дом. Не включая свет, он разделся и лег в постель.
С работы Филлис вернулась поздно. Честно говоря, задерживаться не было необходимости, но ей хотелось избежать расспросов Пэт и пристального взгляда Памелы. Если Пэт могла и не обратить внимания на состояние сестры, то от внимания чуткой Пам не ускользнуло бы ничего.
Сдав материал Элизе, Филлис долго сидела за столом в своем закутке, уставившись на монитор выключенного компьютера. Окунувшись в море проблем, высказанных ей незнакомыми людьми, девушка на какое-то время отвлеклась от мыслей о Конноре, о предстоящей встрече с ним. Но обдумать все заранее было необходимо. Филлис помнила предупреждение Лайена о том, что будет, если она нарушит волю Охраняющих.
Девушка понимала, что будет самым трудным при встрече с Коннором («Нет, с Коннэлом Такером, — поправила она себя. — Надо привыкать к его новому имени»): удержаться в рамках той легенды, которую дал ему Совет Охраняющих. Не проговориться, не напомнить, не выдать себя. И как это можно сделать? Говорить о погоде? Но ведь Коннор («Запомни, наконец, — Коннэл! Коннэл!!Коннэл!!!») не для этого пригласил ее. Тогда о чем? О дуре-читательнице, которая, наконец, успокоилась, получив ссылку на юридическую обоснованность совета Филлис?
«Господи, как же я устала! — Фил обхватила голову руками и закрыла глаза. — Почему у меня все так…не по-человечески?»
Она усмехнулась: «Ведьма! Вот и весь ответ: потому, что ведьма. Разве еще у кого-нибудь может быть такая ситуация, когда уничтоженный, было, муж возвращается в новом обличии? Хотя… — девушка невольно хихикнула. — Наверное, в обычной жизни тоже бывает всякое…»
Она посидела так примерно час. Потом поняла, что ничего путного сейчас не придумает, и решила положиться на интуицию: как получится, так и получится!
В эту ночь Филлис плохо спала. Она часто просыпалась от какого-то внутреннего сигнала. Как будто кто-то шептал ей: не спи!
Небо уже начинало светлеть, когда она, наконец, заснула. Но это был полусон-полувидение. Филлис видела Коннора таким, каким встретила его когда-то — молодым, улыбчивым, но настороженным. Он шел по берегу лесного ручья, совсем небольшого — его можно было перепрыгнуть одним прыжком. Филлис бежала по противоположному берегу этого ручья, смеялась и махала Коннору рукой. Потом он вдруг остановился, повернулся к ней и стал расти, увеличиваться в размерах так, что скоро закрыл от ее нее лес, потом — небо. Его лицо стало сумрачным и грозным. С нахмуренными бровями, огнем в глазах и сжатыми губами оно нависло над ней. Филлис перестала смеяться, ей становилось страшно. Она подняла руки, как бы защищаясь от этого лица. Но оно все увеличивалось, пока осталось единственное, что она могла видеть — глаза Коннора. В них мелькали молнии, крутились вихри, они затягивали ее, как воронка. «Нет, Коннор! Нет!» — крикнула Филлис. Раскинув руки, она оттолкнула это лицо, эти глаза. Раздался жуткий грохот.