Вальтер Шелленберг с гордостью писал после войны, что в сорок первом немецкой разведке удалось обмануть советских разведчиков, поэтому и начало войны застало Москву врасплох. На самом деле советская разведка предупреждала Сталина о концентрации вермахта вдоль западной границы. Дело было не в отсутствии информации, а в неумении ее интерпретировать и в нежелании Сталина посмотреть правде в глаза.
Такой же болезнью страдало и немецкое высшее командование. Начальник разведывательного отдела штаба сухопутных войск Райнхард Гелен в 1943 году получил информацию, из которой следовало, что советское командование знает о готовящемся наступлении немцев под Курском. Гелен доложил своему начальству, что проведение операции «Цитадель» станет непоправимой ошибкой — русские готовы к контрудару. Тем не менее наступление началось, и после отчаянных танковых сражений немцы потерпели полное поражение.
Немецкая разведка не могла похвастаться особыми успехами и в предвоенные годы, и в годы войны. На Восточном фронте ни начальник абвера адмирал Канарис, ни бригаде-фюрер Шелленберг, ни генерал Гелен не добились никаких успехов.
18 апреля 1944 года нарком внутренних дел Берия и нарком госбезопасности Меркулов сообщили Сталину:
«Дешифровально-разведывательной службой НКВД — НКГБ СССР с осени нерегулярно, а с весны 1942 года систематически фиксировался шифровальный обмен на немецких линиях связи София — Будапешт, София — Вена и др. Пеленгацией местонахождение радиопередатчика было установлено, что он находится в предместье гор. София в Болгарии.
По смыслу перехваченной и дешифрованной переписки организационного характера было установлено, что она исходит от германского военно-воздушного атташата в Болгарии… Содержание телеграмм касалось главным образом передвижения войск Красной Армии. Было предпринято специальное изучение этих материалов с целью установления, во-первых, их соответствия действительности и, во-вторых, каналов, по которым эти сведения могли проникать в Софию».
Берия и Меркулов с удовольствием констатировали, что подавляющее большинство сведений не соответствует действительности и является вымыслом. В телеграммах указывались воинские части, вовсе не существующие в Красной армии. Что касается точных данных, то они, по мнению чекистов, «могли быть установлены немцами путем авиаразведки, перехвата радиотелеграфных и радиотелефонных линий низовой армейской связи и допроса военнопленных».
Отсутствие агентуры на территории Советского Союза немцы пытались компенсировать путем заброски парашютистов, но безуспешно. Немцы в массовом порядке забрасывали в советский тыл бывших военнопленных, которые, чтобы спастись от неминуемой смерти в концлагере, соглашались работать на немецкую разведку. Абсолютное большинство сразу же сдавались органам НКВД.
Вальтер Шелленберг утверждал, что у него были источники в штабе маршала Рокоссовского. Или Шелленберг это придумал, чтобы придать себе весу, или это была подстава. Немецких агентов в штабе Рокоссовского не было.
Львиную долю информации немецкое командование получало от боевых частей, которые сообщали, что происходит за линией фронта и брали пленных. Исключительно полезной была авиаразведка. Кое-что давало прослушивание радиопереговоров советских войск в прифронтовой полосе, потому что советские офицеры пренебрегали правилами безопасности — не пользовались кодами, а называли все своими именами.
Человек, который внес огромный вклад в победу союзников, — это немец Ханс Тило Шмидт, работавший на французскую разведку. Еще в тридцатых годах он передал французам важную информацию о разработке в Германии шифровальной машины «Энигма». В 1938 году польский инженер, который участвовал в установке «Энигмы», восстановил конструкцию шифровальной машины. А после поражения Польши осенью 1939 года «Энигму» тайно переправили в Англию. Всю войну англичане читали секретные телеграммы немецкого командования.
Англичане старались не дать немцам понять, что их шифротелеграммы читаются врагом. Прежде чем использовать перехваченную информацию, они думали, как обосновать свою осведомленность. Утверждают, что англичане заранее перехватили сообщение о намерении немцев уничтожить Ковентри, но не стали спасать город. По тем же причинам англичане передавали Сталину только малую часть перехватываемой ими информации. Но в Москве не печалились по этому поводу. Один из советских агентов, Джон Кэрнкрос, работал в британском центре дешифровки секретных немецких телеграмм.