Правом надзора за отправлением правосудия воинскими начальниками пользовались местные областные или городовые воеводы, где размещались войска, как лица обличенные военной и гражданской властью. Особенно это применялось в отдаленных от центра областях.
Высшей разновидностью судов для войск были приказы, под ведением которых находились воинские формирования, а именно: Стрелецкий, Пушкарский, Казачий, Рейтарский, Иноземный, Оружейный, Бронный.
Высшие начальствующие лица войск русского строя, в том числе полковники, судились в Разрядном приказе, в том время как в войсках иноземного строя эти лица подлежали исключительно суду Иноземного приказа.
Разрядный приказ до конца XVI века представлял всю канцелярию Царя и Боярской Думы, а в дальнейшем превратился в одно из отделений личной канцелярии Царя. На Разрядный приказ была возложена функция учета и объявления государевых приказов. Кроме того, в нем было сосредоточено управление служилыми людьми, поэтому он являлся как бы одним из военных приказов. По военному ведомству на нем лежала обязанность производить сборы и смотры служилых людей, составлять их списки, назначать на должности и увольнять с этих должностей, руководить постройкой и содержанием крепостей, управлять пограничными окраинными городами.
С учетом изложенного, Разрядный приказ, как ведавший делами служилых высших военных должностных лиц, осуществлял и правосудие над ними. Кроме того, он разрешал дела и в отношении своих служащих, подъячих.
Все приказы не только рассматривали важнейшие дела, выражаясь современной терминологией, по первой инстанции, но и составляли как бы вторую инстанцию для дел, разрешенных частными (полковыми) начальниками.
В военное время войска постоянного состава сохраняли вместе с полковой организацией и право суда над чинами, проходившими службу в полку. Высшим органом суда в армии или отряде был воевода, который судил лично или поручал отправление правосудия своему товарищу (доверенному) или назначенным им полковым судьям.
Относительно подсудности в военное время в Уложении было сказано: «а будет меж служилыми людьми какая обида учиняться в полках и их в таких делах судити и расправу меж ними чинити полковым воеводам или судьям, которым полковые воеводы прикажут».[27]
Суду самого воеводы или его товарища подлежали высшие и средние чины окладных служилых людей, причем первые (бояре, окольничьи и стольники) были подсудны ему за все преступления, а последние (стряпчие, жильцы, дворяне московские и городовые) только за более важные преступления.
Низкие чины служилых людей и средние чины за менее важные нарушения судились полковыми судьями. О полковых судьях в Уложении говорится мало, причем из приведенного выше текста статьи видно, что полковые судьи находились в полной зависимости от назначавших их воевод. В Уложении упоминается о полковых судьях и по поводу обязанности нашедшего какую-нибудь вещь представлять ее в полку воеводе, а при его отсутствии – судьям или сотенным начальникам. Из этого можно сделать вывод о том, что должность полкового судьи в то время была постоянной, а не учреждалась для каждого случая особо.
Порядок судопроизводства в военных судах, как видно, не отличался от общей судебной процедуры.[28]
В военных судах применялись те же судебные доказательства, что и в общих судах: признание обвиняемого, показания свидетелей, обыск, письменные доказательства, жребий и присяга. В отношении последней в Уложении говорится, что она применяется (путем крестоцелования) в случае, если других доказательств не сыщется.
После издания Уложения и в период его действия был принят ряд указов, касающихся ответственности за воинские преступления. Это акты о преследовании за распространенные и тогда уклонения от военной службы. Среди преступлений этого вида были предусмотрены, как и ныне, побег из полка и неявка на службу («нетчество»).
Наказание за эти преступления в зависимости от времени их совершения (война, поход) применялись дифференцированно – от «бития кнутом» до смертной казни. Отягчающим вину обстоятельством всегда считалась повторность преступления.