Выбрать главу

Оба войска, таким образом, стояли друг против друга три дня. Персидские полководцы медлили атаковать сильные позиции афи­нян, хотя им ничего не оставалось больше делать, если они хотели пройти к Афинам. Если бы у них было большое численное превос­ходство, которым они будто бы обладали по преданиям, то очень легко было бы сказать и еще легче было бы выполнить то, что могло дать им победу. Часть войск мог­ла бы удерживать афинян на мес­те, тогда как другая часть обошла бы их и заставила бы покинуть эту сильную позицию. И если персид­ские полководцы Датис и Артаферн не попытались этого сделать и после многодневного колебания бросились быку на рога, лишь бы не дожидаться прибытия спартанцев,— это веско доказывает, что они ни в коем случае не превосходили значительно числен­ность афинян, а может быть, даже были слабее их.

По рассказу Геродота, афиняне, произведя контратаку бе­гом на расстоянии восьми стадий, обрушились на врага и оп­рокинули его. Но это — очевидная небылица. Ни греческая фаланга, ни какая-нибудь другая организованная боевая часть не может пробежать 11/2 километра, т. е. пятую часть немец­кой мили, не придя в полный беспорядок и не сделавшись лег­кой добычей врага. По прусскому регламенту упражнений для пехоты, бег в походном снаряжении не может продолжаться более двух минут на протяжении 350 шагов, если войска дол­жны быть брошены на врага с неослабленной энергией. Дель­брюк опровергает столь же остроумно, как и достоверно, эту явную ошибку Геродота: как раз на расстоянии 8 стадий от долины Врана возвышается могильный курган, насыпанный афинянами в честь их павших воинов на том месте, где про­изошла не первая, но последняя стычка.

Мильтиад

На этом кургане стоял Геродот, и ему рассказывали, что до этого места на 8 стадий от долины продвигались вперед афиня­не, но не в атаке, как понимал Геродот, а, как это хотел выразить его собеседник, в процессе боя и преследования. Совершенно непонятно, почему это очень правдоподобное толкование, ко­торое впервые делает понятным ход битвы и не наносит боль­шого вреда почтенному Геродоту, вызвало следующее насмеш­ливое замечание досточтимого филолога фон Вилламовиц-Меллендорфа: «Сказочный пробег никого не должен смущать. Ар­темида дала им силу для этого и получила в благодарность жертвоприношение козлом. Не следует вследствие предубеж­дения и непонимания оспаривать, что твердое упование на бога и собственные хорошие качества принесли победу, несмотря на все измышления человеческого маловерия».

Благодаря этому исправлению Геродота при помощи прус­ского устава ход битвы становится совершенно ясным. Мильтиад дал подойти наступающему врагу на дистанцию в 100 или 150 шагов, пока не сделались чувствительными стрелы персид­ских лучников; тогда он приказал фаланге броситься бегом на врага. Бег имел двойную цель — усилить физически и морально удар атаки и затруднить стрельбу лучников. При коротком про­беге конница противника не имела достаточно времени, чтобы атаковать фалангу с боков. Массы лучников, с их очень несо­вершенным предохранительным вооружением, рассеялись под натиском этого удара, и когда после короткого сопротивления начался общий поток бегства по всей равнине, персидская кон­ница не могла уже изменить ход сражения. Все персидское вой­ско поспешило к кораблям, и ему удалось уйти, так как оно получило передышку в то время, когда Мильтиад собирал на месте, где сейчас возвышается холм, своих опьяненных побе­дой людей и подготавливался к новой битве против кораблей, из которых в конце концов было захвачено лишь семь.

Дельбрюк высказывает свое суждение относительно бит­вы: «На пороге мировой военной истории стоит исполинская фигура полководца Мильтиада; самая совершенная и трудная форма ведения боя, которую когда-либо, до самого новейшего времени, применяло военное искусство,— оборонительно-на­ступательная — выступает перед нами в простых линиях клас­сического шедевра. Какой кругозор в выборе позиции, какое самообладание при ожидании вражеского нападения, какой авторитет в массах, состоявших из сознательных демократи­ческих граждан,— авторитет, столь необходимый для того, чтобы удержать бойцов на избранной позиции, а в решитель­ный момент повести их в атаку беглым шагом... Все рассчита­но на этот момент; ни минутой ранее — иначе афиняне достиг­ли бы врага в беспорядке, задыхаясь от усталости; ни минутой позже — иначе стало бы попадать в цель слишком много вра­жеских стрел, и огромное количество падающих и