П.С. Потемкин еще до получения этого распоряжения приказал отправить во Владикавказ батальон пехоты на усиление тамошнего гарнизона и сосредоточить на Сунже под началом генерал-майора Шемякина особый, довольно сильный по тому времени отряд. В состав его были назначены два полка пехоты, один батальон егерей, несколько эскадронов драгун и полк уральских казаков. Генералу Шемякину поручено было избрать позицию по своему усмотрению и действовать решительно, дабы усмирить волнение в самом начале и «не дать самой малой искре произвести пламень»[164]. Вместе с тем П.С. Потемкин счел полезным отправить к горским народам прокламацию, в которой просил их не верить Мансуру и не следовать его учению.
«К неудовольствию моему, извещен я, – писал Потемкин в прокламации чеченцам и прочим горским народам[165], – что в пределах чеченского народа явился некто из бродяг, возмущающий лживым прельщением спокойствие народа. Называя себя пророком, коего лжи никто из разумных верить не может и не должен, привлекает ослепленных суеверов и обманывает их. Таковое происшествие не может мною оставлено быть без надлежащого рассмотрения, а как я вскоре от высочайшего ее императорского величества двора отправлюсь паки в кавказские пределы, сим предварительно повелеваю всем народам отнюдь не верить лжепророчеству сего обманщика. По прибытии моем я скоро изобличу его обманы, его ложь и докажу народам, что он не есть пророк, но льстец и обманщик, а дабы ослепленные его ложью не пострадали, то объявляю всем и каждому не верить его прельщениям и от него удалиться; если за сим моим объявлением последует кто обманщику, таковые восчувствуют гнев и наказание».
Объявление это, разосланное в Чечню, Аксай и Эндери, не имело никаких последствий, и партия приверженцев лжепророка быстро росла. С каждым часом усиливавшийся Мансур стал проповедовать газават, или священную войну, и его учение, теряя мало-помалу чисто религиозный характер, обращалось в политическое, весьма для нас опасное. Понимая необходимость подавить волнение чеченцев в самом начале, князь Потемкин поручил лично известному ему своей энергией полковнику Пиери взять Астраханский полк с несколькими орудиями артиллерии и быстрым броском в самое место сборища лжепророка стараться захватить его в свои руки. Для поддержания Пиери приказано было отряду генерала Шемякина придвинуться к Амир-хановой деревне, а Московский пехотный полк был отправлен к Григориополису[166]. Прибыв к месту назначения, Пиери должен был требовать выдачи лжепророка и, если последует какое-либо сопротивление, силой восстановить в том краю спокойствие.
«Полковнику Пиери, – писал князь Потемкин[167], – прикажите по прибытии к сборищу дать знать прельщенным от лжепророка, что единое средство к отвращению предстоящого им бедствия есть выдача сего обманщика, без сомнения подосланного от противной стороны, и что в случае упорства подвергнут они себя всей тяжести наказания. Весьма желательно, чтобы дело сие было окончено без пролития крови».
К сожалению, первые попытки в этом отношении были неудачны. Полковник Пиери слишком увлекся, пренебрег неприятелем и, не дождавшись посланного для его поддержки отряда бригадира Апраксина, двинулся против чеченцев, был окружен и потерпел поражение.
4 июля между Науром и станицей Калиновская собрались войска, назначенные для экспедиции полковника Пиери. В состав отряда вошли весь Астраханский пехотный полк, батальон Кабардинского егерского полка, две гренадерские роты Томского пехотного полка и сотня казаков Терского войска. Около четырех часов пополудни полковник Пиери выступил по направлению к селению Алды, до которого считалось верст около пятидесяти. Пройдя всю ночь, он достиг берегов Сунжи, от которой до Алды оставалось не более пяти верст. Путь к селению пролегал по густому и почти сплошному лесу. Стремясь застать жителей врасплох и воспользоваться преимуществами внезапного нападения, Пиери решил следовать налегке. Он оставил у переправы через Сунжу весь обоз и мушкетерские роты Астраханского полка под началом полковника Тамары для его прикрытия. Переправившись с остальными войсками через Сунжу, Пиери вскоре вступил в лес, по которому шла довольно извилистая дорога, до такой степени узкая, что по ней едва могли проходить рядом четыре человека. У Алды отряд встретился с тремя чеченцами, два были убиты, а третий успел дать знать лжепророку и его односельчанам об опасности. Несмотря на это, Пиери застиг жителей врасплох и в десять часов утра 6 июля поджег дом Мансура и все селение, состоявшее из четырехсот дворов. Лжепророк успел скрыться, а селение было разграблено нашими гренадерами. Цель экспедиции была достигнута, и в час пополудни Пиери начал обратное движение к Сунже, но это-то и было гибельным для нашего отряда. Рассеянные алдинцы успели собраться в лесу и, соединившись с жителями соседних селений, полностью окружили небольшой отряд. Всегда горячие при отступлении неприятеля, чеченцы с необыкновенным увлечением наседали на наших егерей и почти уничтожили весь отряд. Командир Кабардинского егерского батальона майор Комарский предлагал остановиться на одной из полян и дождаться отряда бригадира Апраксина, но Пиери не принял этого предложения и продолжал движение. Солдаты отступали мужественно, шаг за шагом, но на середине пути Пиери был убит, а вслед за тем и майор Комарский смертельно ранен. Потеря двух начальников произвела совершенное расстройство в отряде. «Тут видно, – доносил генерал-поручик Потемкин[168], – что наши егеря совершенно побежали, ибо чеченцы их резали безоборонных, после брали шатающихся по лесу в плен». Успевшие достичь реки бросились в воду, некоторые утонули, другие же достигли противоположного берега и соединились с прикрытием обоза. При отступлении отряд потерял два орудия, отбитые чеченцами, лишился восьми офицеров убитыми и пятисот семидесяти шести нижних чинов[169], из которых четыреста четырнадцать было убито[170].
166
Ордер П.С. Потемкина генералу Леонтьеву 10 мая, № 23. Госуд. арх. XXIII, № 13, папка 50.
169
Из Астраханского полка выбыло 110 человек нижних чинов, из батальона Кабардинского егерского полка 402 человека и из двух гренадерских рот Томского полка 64 человека. Рапорт генерала Потемкина князю Потемкину 31 июля, № 36. Там же.
170
Остальные 162 человека были взяты в плен и потом в разное время выкуплены, точно так же чеченцы возвратили нам обе пушки, за одну из них взяли сто рублей.