Вера в могущество Афы породила между абхазцами особые обряды при погребении человека, убитого громом. В этом случае родственники не должны плакать из боязни рассердить Афы, ибо тогда он непременно поразит всех присутствующих одним разом. Семейство убитого тотчас после случившегося происшествия собирает всю деревню без различия пола и устраивает на четырех столбах довольно высокую вышку; потом кладут убитого в гроб и поднимают на устроенный помост, где он лежит до тех пор, пока не останутся одни только кости. Затем гроб с костями предают земле и потом уже совершают поминки. Суеверие это укоренилось в народе до такой степени, что без пляски и песни никто не решится поднять тело человека, убитого громом.
Если молния поразила какое-нибудь домашнее животное, то над ним совершается подобный же обряд, причем вышка становится такой высоты, чтобы на нее не могли вспрыгнуть собаки или хищные звери. Присутствующие разделяются на два хора и совершают вокруг убитого пляску с пением. Один хор поет только слово во-етла, а другой чаупар-оу, и убитую скотину поднимают на вышку, предоставляя ее в жертву хищным птицам.
Поражение молниею скотины считается хорошим признаком, и потому хозяин, в знак благодарности Богу за посещение, приносит в жертву другую скотину, но в читаемой при этом молитве просит, однако же, Господа, чтобы на будущее время он пощадил его самого и его стада от подобных поражений.
Из мяса принесенного в жертву животного приготовляют пищу, и в продолжение целого дня угощают ею собравшийся на эту церемонию народ.
Абхазец верит, что молния бьет преимущественно в дубовые деревья, и никогда в грабовые. Поэтому он тщательно уничтожает дуб, и даже с корнем, на значительное расстояние от своего жилья, а во всех строениях старается употребить в дело хотя бы немного грабового леса, который и разводит вокруг своего жилища.
Жертвоприношение в честь грома существовало и у жителей Абазии.
Одновременно с днем праздника пророка Илии, во второй половине июля месяца, абазины совершали жертвоприношение Шибле — богу грома. Сохранив одинаковое название этого бога с черкесами, абазины изменили характер и особенности празднования.
Почти у самого истока реки Агуры находится скала, известная в народе под именем Скала-Гром, где существуют развалины монастыря и храма во имя пророка Илии. За несколько дней до праздника Шибле стекалось туда множество народа, так что вся долина бывала усеяна группами приезжих. Повсюду видны были арбы с торчащими вверх оглоблями и с привязанными к ним волами и конями. Там, под арбами, девушки одевались в лучшие свои платья; здесь кувыркались ребятишки, сбивая с ног взрослых; группы мужчин и женщин покрывали долину; в одном месте старые джигиты, собравшись в кучку, спорили о достоинствах своих лошадей; в другом – выправляли оружие, чистили коней; мать таскала за волосы свое непокорное семейство, а ее дочка перемигивалась с молодым джигитом; шум и гам эхом дробились по горам. Раздавался выстрел – и все смолкало; за первым выстрелом повторялся другой – и снова все поднималось на ноги. С песнями, под звуки музыки и бубна, двигались к реке Агуры толпы горянок с кувшинами на головах, а мужчины вели своих телят и коров к возвышению, где пестро разодетый старшина, избранный жрецом и окруженный помощниками, должен был приступить к закланию жертв. Чья жертва оказывалась лучше, тот приобретал титул вызывателя грома; он первый больше и громче других имел право кричать: «Шибле! Дай дождя!» Такое лицо делалось падишахом праздника, пользовалось правом целовать любую из красавиц, пить лучшее вино, есть вкуснейшее блюдо, распоряжаться играми и сесть на лучшего коня, не разбирая, чей бы он ни был.
– Шибле! Дай дождя!.. – кричит вызыватель грома.
– Шибле, дай дождя! – вторит ему многочисленная толпа.
При звуках выстрелов и бубнов на кургане лилась кровь животных, приносимых в жертву, раскладывались костры у подножия его, развешивались котлы, варилась пища. Вызыватель грома делил пищу и вино между присутствующими, и тогда начиналось пиршество, оканчивавшееся пением, пляской и джигитовкой.
Подобно черкесам, абазины имели Тлепса — бога огня.
С приближением праздника каждый хозяин должен был собственноручно выбелить свой очаг и наносить дров.
Накануне праздника жители не должны были иметь ни одной искры в доме, залить угли в очаге, снять кремень с пистолета и винтовки и повесить свою трубку на пояс.
В полночь около сакли старшины раздавался выстрел, и весь аул высыпал на улицу.
– Где Тлепс? Где факел? – спрашивали все друг друга.