В Джарах находился аварский султан Ахмет-хан, наследовавший Омар-хану и писавший князю Орбелиани, что, желая вступить с ним в мирные переговоры, он намерен распустить свои войска и выслать их из Джар. Князь пригласил Ахмет-хана к себе в лагерь, куда тот и приехал. При свидании султан заявил, что прибыл в Джары с единственной целью, через посредство графа Гудовича, просить милости и покровительства русского императора, выхлопотать себе прежнее жалованье, удержанное, по его словам, несправедливо князем Цициановым, и, наконец, исходатайствовать дозволение тетке его, находившейся в Карабаге, возвратиться к отцу ее в Дагестан. По совету Орбелиани, Ахмет-хан удалился из Джар с своими войсками, оставив в нашем лагере прошение, которое и было отослано главнокомандующему.
Граф Гудович соглашался удовлетворить желанию аварского хана при том только условии, чтобы он выдал аманатов и дал письменное обязательство в своей верности[132]. Ахмет-хан прислал в аманаты двоюродного брата и двух старшин с обязательством, что будет сохранять верность, усердие и преданность; что запретит своим подданным производить грабежи, не будет удерживать у себя беглых русских подданных и, наконец, с дагестанскими хищниками будет поступать как с собственными врагами и неприятелями. Разрешив Ахмету взять сестру из Карабага, если только это не будет противно обычаям страны, граф Гудович торопился отправить хану жалованье, 2475 рублей, за полгода вперед и просил о производстве его в генерал-майоры. Император Александр изъявил согласие на ходатайство главнокомандующего, и высочайшей грамотой, 16 марта 1807 года, Ахмет-хан был произведен в генерал-майоры[133].
Лишившись одного союзника, джаро-белоканцы окончательно потеряли надежду на успех борьбы с русскими и должны были безусловно покориться. Граф Гудович требовал, чтобы они выдали от каждого рода самого почетного аманата и тотчас же внесли все накопившиеся недоимки[134]. Князь Орбелиани отправил джарцам длинный реестр того, что следовало с них получить за прошлое время, и по поручению главнокомандующего объявил, что они последний раз вносят дань деньгами, а на будущее время обязаны будут платить шелком; что они должны выдать всех беглых и пленных, с письменным обязательством за всякого утаенного заплатить по 1500 рублей и, наконец, за всякий грабеж в наших пределах должны отвечать круговой порукой, даже и в том случае, если бы грабеж этот произведен был их союзниками глуходарами.
По причине крайней бедности джаро-белоканцы не могли тотчас же исполнить требования главнокомандующего, и князь Орбелиани сознавал сам, что оно слишком велико. «Отправил я джарской провинции лезгинам реестр, – доносил он, – что следует с них получить за прошлое время, по коему так много с них требуется, что им в короткое время выплатить трудно»[135]. В течение одиннадцати дней князь Орбелиани не получил дани, хотя ежедневно видел джарских старшин, уверявших его, что она будет внесена скоро. Предполагая, что горцы уклоняются от платежа и намерены, пользуясь временем, укрепиться, Орбелиани двинулся к селению Джарам, жители которого, оставив в домах часть своего имущества, скрылись сами в близлежащих ущельях. Поставленные в безвыходное положение отводом воды и прерванием сообщения с соседними деревнями, джарцы, имея с собою весьма малый запас хлеба, снова выслали своих старшин с просьбой о помиловании и с обещанием внести деньги в разные сроки и не позже 20 апреля 1807 года.
Видя крайнее положение лезгин, князь Орбелиани, из чувства сострадания к несчастным, отошел к селению Али-Абаду, успев взыскать с них 8339 червонцев. «Жители области Джарской, – доносил он, – жизненно хотя и не наказаны по той единственно причине, что не смели подумать поднять вооруженную руку, но имущественно так расстроены, что надобно великого времени к исправлению их, и во весь поход мой не смели даже изъявить негодования, когда, в глазах их, разбирают на продовольствие отряда все оставшееся в домах их заготовление»[136].
Депутаты их, в числе двенадцати человек, были отправлены в Тифлис, где и явились к графу Гудовичу с повешенными на шеях саблями – знаком своего крайнего смирения. Прося пощады и помилования, они обещали исполнить безусловно все требования главнокомандующего и прекратить хищничество[137]. Представители джаро-белоканцев обязались выдать аманатов по выбору князя Орбелиани, вносить в известные сроки и бездоимочно всю дань, половину деньгами, половину шелком; возвратить всех пленных на условиях, предложенных графом Гудовичем, и, наконец, не притесняя живущих у них грузин, предоставить им исповедовать ту религию, которую они захотят[138].
134
Предписание графа Гудовича князю Орбелиани 5 декабря, № 406. Акты Кавк. археогр. комиссии, том III, № 586.
135
Графу Гудовичу, в рапорте от 14 ноября, за № 361. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. III, № 586.