Этот случай ещё больше воспламенил прозелита новой церкви к ниспровержению старой. Вернувшись в Белоруссию, Кунцевич сделался всепобеждающим ловцом человеков не только между мещанами, но и между панами, которые обыкновенно пренебрегали унией и, получив отвращение к «хлопской вере», переходили прямо в католичество. Между прочими, сумел он совратить в унию и того Мелешка, смоленского каштеляна, который, при воцарении Сигизмунда IIІ, так саркастически осмеивал польский элемент, развращавший старинные русские нравы. Совратил он в унию и сподвижника князя Острожского в борьбе за православие, Фёдора Скумина-Тишкевича, новгородского воеводу, и сына его Януша, референдария великого княжества Литовского, впоследствии троцкого и виленского воеводу. Не только православные дома, но и дома самых яростных кальвинцев увлеклись проповедуемой им верой в спасительность единой истинной церкви. Брестский воевода Христофор Зенович, умирая, оставил завещание: чтобы, на случай перехода потомства его в «языческую религию», тело его было вынесено из церкви и похоронено под открытым небом. Теперь вдова этого самого Зеновича, пани Федора, сделалась последовательницей учения Душохвата.
В награду за необыкновенные подвиги, римская курия возвела Кунцевича в сан полотского архиепископа. В тот самый год, когда Конашевич-Сагайдачный созвал 20 тысяч казаков на выручку из беды королевича Владислава с его Оссолинскими, с его Казановскими и Ходкевичами, Кунцевич торжественно вступил в резиденцию своей архиепископии, как бы готовясь восполнить неуспех польского элемента в Московщине покорением ему русского элемента дома. Иезуиты, во главе местного духовенства латинского, встретили созданного ими апостола процессией у входа в город. Участвовали в процессии и православные члены городского управления. Чувства ненависти, страха новых гонений и решимости не даться в руки иноверцам выразились глухо, но многозначительно, в приветствии одного из бургомистров, который заключил свою речь к архиепископу словами: «Если вступаешь в град сей с благими намерениями, гряди во имя Господне; если же замышляешь противное, лучше бы тебе не входить в него»!