Итак, ясно, что начало систематической организации внеиталийской сферы господства Римской империи в своей основе было продиктовано военной и политической необходимостью. Очень часто это были импровизации, которые в будущем превращались в долгосрочные решения. Только в 227 г. до н.э. на Сардинии, Корсике и Сицилии были учреждены два претора с военной и административной властью и юрисдикцией. Установлением должностей этих двух провинциальных наместников преследовалась цель обезопасить римское господство от нежелательных для Рима совпадений интересов кельтов и карфагенян.
Обе ближайшие провинции, созданные в 197 г. до н.э. — Испания ближняя и Испания дальняя ~ были наследием II Пунической войны, подобно тому как Сицилия, Корсика и Сардиния — наследием I Пунической войны. Конфликт с Македонией привел к образованию в 148 г. до н.э. провинции Македония, к которой вскоре была присоединена большая часть покоренной Римом Греции. Это являлось следствием войны с Ганнибалом, бывшего союзником Филиппа V Македонского. Поводом для массированной римской интервенции, которая привела к параличу всех эллинистических монархий, послужили попытки македонских и селевкидских владык распространить свою власть на греческие полисы в Греции и Малой Азии.
Последующие образования римских провинций были тоже вынужденными. Возникновение провинции Африка в 146 г. до н.э. явилось неизбежным следствием III Пунической войны (149—146 гг. до н.э.). Образование провинции Азия в 129 г. до н.э. прямое следствие равнодушия владык Пергама, которые по завещанию передали свое царство римлянам, а тот, кто подает пример, всегда находит подражателей. Образование Нарбоннской Галлии в 121 г. до н.э. стало необходимым, когда нужно было обеспечить безопасность коммуникаций из Италии в испанские провинции.
Если учесть все эти даты, факты и взаимосвязи, можно понять, что радиус власти Рима постоянно расширялся дальше, чем может предположить число провинций. Целая сеть договоров о дружбе, клиентские отношения с вождями и царями, дипломатические миссии и «благодеяния» распространяли римское влияние на другие регионы и давали основания и предпосылки для новых вмешательств. Еще со времен первой римской интервенции в Грецию и на эллинистический Восток в начале II в. до н.э. в город Рим хлынули посольства и цари из всего Средиземноморья. Сенату очень нравилась роль постоянного советчика и третейского судьи. Рим превратился в место, где разрешались конфликты государств Греции и Малой Азии, а также Испании и Северной Африки, но только не конфликты собственных провинций. Уже давно стало ясно, что в результате непрямого управления, противоречивости и непродуманности римских решений озлоблялись и ослаблялись даже дружественные государства. Политические и общественные склоки часто приводили к хаотическим отношениям, и Рим был просто вынужден взять на себя управление этими государствами.
Какой бы целенаправленной и прогрессивной ни казалась организация римского союзничества в Италии, какими бы успешными ни были применение римского гражданского права и система римско-латинской колонизации, а также последовательная политика договоров, как инструмента власти и ее укрепления, такими же рудиментарными и неадекватными были основы римской администрации в провинциях. Там не было никакой модели римского господства и управления, которая переносилась бы на вновь обретенные пространства, не было четкой программы расширения римских территорий. По своей структуре и функциям они походили на первые внеиталийские провинции в Испании и Северной Африке, Малой Азии и Нарбоннской Галлии.
Но этот «конгломерат подвластных регионов» (В.Долайм) сдерживался угрозой введения римских легионов, а также заселением или долгосрочным пребыванием там римлян и италиков. Сначала эти замкнутые поселения не играли решающей роли. Но потом десятки тысяч римских ветеранов, торговцев и поселенцев внесли гораздо больший вклад в романизацию провинций, чем римская администрация. Более стабилизирующим римское господство фактором было то, что большие группы высших слоев местного населения становились на сторону Рима, видя в нем гаранта сохранения своих владений и собственности, действуя в своих интересах, они действовали в интересах Рима.