Тем не менее обнищание возросшего городского плебса не было решающим явлением для общественных изменений поздней республики, им стало образование войсковой клиентелы. Вследствие непрекращающихся военных кампаний во II в. до н.э. старая система гражданской милиции уже давно себя изжила. Напряженное военное положение ко времени югуртинской войны и последующей борьбы с кимбрами и тевтонами вынудило провести реорганизацию рекрутирования и набора войска. Но это не значит, что была отменена старая система конскрипций и снижен необходимый для службы в легионах минимальный ценз. Гораздо важнее был тот факт, что теперь в армию на долгосрочную службу призывалось большое число вольноотпущенников и бедных крестьян, людей, которые после окончания службы возвращались к своим прежним занятиям.
Более важными, чем расширение рекрутского набора и чем все тактические и дисциплинарные изменения, введенные реформой Мария, были социальные связи, возникшие в связи с этим, а именно личные обоюдные отношения верности между солдатами и командирами, которые позволяют говорить о войсковой клиентеле. Она превзошла прежнюю систему социальных связей между аристократическими семьями и их клиентами. Теперь такие люди, как Марий, благодаря своим высоким воинским качествам, могли не только конкурировать с большой аристократической клиентелой, но даже и превзойти ее. Войсковая клиентела все больше превращалась в инструмент политической власти.
Важной предпосылкой этого развития являлось понимание того, что имперские задачи военного руководства и политики не могли больше осуществляться под ежегодно меняющимся командованием аристократических любителей. После долгосрочного командования Сципиона Старшего во время II Пунической войны и после продления полномочий Мария в борьбе против кимбров и тевтонов было положено начало долгосрочной власти, что со времен Помпея стало уже обычным. Войсковая клиентела и выдающаяся личность — первооснова этого нового для республики явления. В поздней фазе Римской республики выяснилось, что политики, не имеющие собственной войсковой клиентелы, такие, как Цицерон и Клодий, были обречены на неудачу и, наоборот, большие войсковые соединения, например, такие, как были позже у Лепида на Сицилии, не могли отстоять свои интересы без способного военачальника. Войсковая клиентела и «колоссальная индивидуальность», по выражению Гегеля, постоянно шли рука об руку, но никогда это не проявилось столь ярко, как в случае с Цезарем.
Все вышеописанные процессы не могли осуществиться без постоянного притока рабов в римскую экономику и общество. По современным оценкам общее число рабов в Италии между Ганнибалом и Августом поднялось с 0,6 до 3 миллионов, причем в эпоху Августа общее население Италии составляло приблизительно 7,5 миллионов. Не нужно забывать, что среди многих свободных граждан различных правовых категорий содержался большой процент бывших рабов, которые получили право римского гражданства после освобождения из рабства. В любом случае после Пунических войн из-за массового обращения в рабство военнопленных, организованного рынка рабочей силы, связанного с пиратством в Средиземном море, в различные сферы римской экономики и общества влились десятки тысяч рабов.
Судьба этих рабов была различной и зависела от их квалификации и выполняемой работы. Она являлась наиболее удачной, когда рабы выдвигались на ответственные должности или интегрировались в семью. Судьба была сносной, когда они совместно работали на малых предприятиях своего хозяина и нередко превосходили его знаниями и сноровкой. Судьба их была также терпимой, когда они, работая пастухами, располагали большей свободой действий. Совершенно невыносимой она становилась тогда, когда они работали в шахтах, в рудниках, каменоломнях, на латифундиях или на галерах. На галерах им приходилось выполнять тяжелейшую работу, а в качестве гладиаторов ежедневно смотреть в глаза смерти.
Великие восстания рабов в эпоху поздней республики, особенно сицилийские войны рабов (135—132, 104—100 гг. до н.э.) и восстание Спартака (73—71 гг. до н.э.) подтверждают, что эту огромную массу рабов не сразу удалось интегрировать в римско-италийские структуры. Обычные репрессии не помогали справиться с этой проблемой. Она не решалась и после насильственного подавления восстаний. Не решалась также с помощью гуманного отношения, усиленного надзора и организации работ. Когда во время проскрипций Суллы рабов призвали доносить на своих преследуемых по политическим причинам хозяев, была поставлена под вопрос сама солидарность и общность интересов рабовладельцев. В гражданских войнах много рабов получили свободу, потому что вовремя примкнули к победителю. При Сексте Помпее наконец стало ясно, что политизированные и милитаризированные толпы рабов Италии могли отстаивать свои интересы даже перед триумвирами Марком Антонием, Октавианом и Лепидом.