События 13 и 16 января 27 г. до н.э. свидетельствуют о предусмотрительной инсценировке, которая, конечно же, была неслучайна. 13 января Октавиан сложил с себя свои особые полномочия и вернул сенату управление провинциями, войском и администрацией. В этот момент формально восстановилась Римская республика. Но сенат уже давно был не в состоянии справиться с комплексными проблемами Империи без Октавиана, его сторонников, его войска и, не в последнюю очередь, без его финансовых средств. Сенат находился во власти общественного мнения, для которого каждое нововведение, не исходящее от победителя Акция и Александрии, человека, выдававшего себя за гаранта свободы, мира и традиций, были равносильны развязыванию новой гражданской войны. Еще больше, чем повторения диктатуры Цезаря, римская общественность после двух десятилетий гражданской войны боялась продолжения хаоса, который должен был наступить, если сенаторская аристократия попытается действовать без Октавиана.
На стремление сенаторов сохранить и дальше управление государством Октавиан ответил взятием на себя ответственности за опасные и еще не полностью освоенные регионы Империи. Долгосрочная проконсульская власть Октавиана над Испанией, Сирией и Галлией охватывала стратегически важные регионы римского владычества. Кроме того, он взял на себя главнокомандование большой частью римского войска. Проконсульская власть и год за годом продлеваемый консулат были государственно-правовой основой нововведений Октавиана. 16 января римский сенат выразил ему благодарность небывалыми почестями, которые легли в основу будущей идеологии принципата. «За мои заслуги я постановлением сената был назван Августом, и косяки дверей моего дома были украшены лавром, а на моей двери был прибит гражданский венец, и в курии Юлия водружен щит, который мне дал сенат и римский народ за мое мужество, милосердие, справедливость и благочестие, как гласит надпись на этом щите. С этого времени я превзошел всех по положению, но что касается должностной власти, у меня ее не более, чем у других, которые были моими коллегами по магистратуре». Так сам Август интерпретировал эти почести в своей автобиографии.
События 13 января 27 г, до н.э. понимались современниками, как «восстановление общества» (Т.Моммзен), как восстановление основанных на законе государственных отношений. Античная формулировка восстановленная республика не имеет ничего общего с современным типологическим понятием «республики». Альтернатива республика-монархия здесь не адекватна. Глубинная противоположность традиционной республики и принципата была постепенно осознана после укрепления новой системы. События января 27 г. до н.э., наоборот, представляются компромиссом, на который пошел Август и стоящие за ним силы, имея в виду традиционный государственный распорядок.
Проконсульская власть, важнейший государственно-правовой базис Августа, была потеряна не навсегда, а только на определенные промежутки времени: в 27 г. до н.э. на 10 лет, в 18 и 13 гг. до н.э. на 5, в 8 г. до н.э. опять на 10 лет. Только преемник Августа Тиберий получил в 14 г.н.э. пожизненную проконсульскую власть при принятии принципата. То, что Август в 27 г. до н.э. занял должность консула, было воспринято, как само собой разумеющееся. Никто не мог предположить, что он в будущем вплоть до 23 г. до н.э. год за годом будет избираться на эту должность. Если судить поверхностно, то легко недооценить государственно-правовые возможности Августа. Его выдержанность была очевидной, и именно она послужила предпосылкой для чрезмерных почестей.
Но обладатель такого высокого положения, по свидетельству Кассия Диона, просто был обязан взять на себя заботу обо всей республике. Положение не только разрешало ему, но и обязывало активно заниматься государственно-правовыми вопросами. Но вначале только узурпированная ответственность за государство в целом теперь была в основе легализирована.