Итак, на соборе халкидонском хотя не вдруг, но однако всеми членами его принято было и послание Льва, как догматический документ, в ряду с другими святоотеческими творениями, хорошо направляющимися против монофизитского учения.
Пятое деяние собора халкидонского передает нам сведения об обстоятельствах составления и провозглашения вероопределения собора халкидонского. Поэтому оно принадлежит к важнейшим документам, относящимся к догматической деятельиоети этого замечательнейшего собора. Во время пятого деяния снова было много споров, прений, высказано много недовольства, недоверия; но все это не помешало собору иметь самый вожделенный конец, провозгласить чистейшее учение о Богочеловеке. Споры и раздоры были как бы горнилом, в котором испытывалось достоинство истины. После этого испытания истина должна была воссиять во всем своем блеске, стать истиною непререкаемою на все времена. Кратковременная распря положила конец столетнему спору, который имел место в церкви до сего времени, и предотвратила споры в церкви на будущее время. Истина никогда не торжествует без борьбы и препятствий. Лишь только открылось пятое заседание собора, как первым делом на нем было прочитать вслух всех только что составленное вероопределение, которое должно было выразить православное учение по важнейшему из христианских догматов. В какое время течения собора, кем именно, при каких условиях составлено было это вероопределение, об этом кроме догадок ничего нельзя высказать определенного. Одно несомненно, что оно составлено не в присутствии всего собора и не на официальных заседаниях его, ибо акты собора ни о чем подобном не упоминают. Известный исторнк Неандер пред полагает, что вероопределение составлено теми самыми членами собора халкидонского, на которых возложено было поручение вразумить сомневающихся епископов иллирийских и палестинских касательно послания Льва[874]. Но таким предположением слишком мало разъясняется дело. Кто именно участвовал в составлении вероопределония, остается, по Неандеру, неопределенным, а потому и догадка его очень не твердою. Из всех сведений, какие сохранились о ходе догматической деятельности собора халкидонского в актах этого собора, к цели хотя несколько, по нашему мнению, может вести следующее известие, встречающееся во втором деянии. Во время этого деяния предложено было, чтобы патриархи вселенской церкви, взявши себе в ассистенты одного или двух епископов, им подведомственных, сообща рассудили о вере на соборе и чрез прения устранили бы возможные возражения со стороны прочих епископов. Осуществление этого предложения не состоялось вследствие возникших споров о том: да и нужно ли составлять вероопределение[875]. Но если это дело не состоялось на соборе, то нет оснований отвергать: почему бы оно не могло состояться вне официальных заседаний собора? Почему бы не могла составиться отдельная коммиссия на указанных началах, хотя, конечно, с некоторыми ограничениями? А если так, то имена главных составителей нам известны, ибо нам хорошо известны имена тогдашних патриархов. Эта догадка тем вероятнее, что в последующих затем спорах по поводу вероопределения, мы не видим в числе протестующих ни одного патриарха. К сожалению, первоначальная редакция халкидонского вероизложения, о котором мы говорим, не дошла до вас; по определению собора, оно не внесено в акты халкидонские (ἒ δοξε μὴ ἐνταγῆναι τοῖς ὑπομνήμαϭ ι)[876]. А не внесено оно потому, что чтtнио его вызвало продолжительные споры между членами собора, так что понадобилось более или менеe существенное видоизменение вероопределения, чтобы оно более точным образом выражало церковное учение. Этим переправленным вероопределением мы и владеем теперь. Споры членов собора по поводу вероопределения в его первоначальной редакции составляют интересную страницу в деяниях собора халкидонского. При этом случае высказались все задушевные желания членов собора. С каким вниманием они выслушивались! Какая свобода мнений господствовала на соборе! Сравните эту свободу исследования с тем гнетом, под которым действовал собор разбойничий, и увидите, почему определения халкидонского собора пережили тысячелетие, тогда как опреде- ления лжевселевского собора Диоскорова продержались очень короткое время! Идеже Дух, ту и свобода. Слова эти были девизом собора халкидонского. Споры эти тем замечательнее, что они знакомят нас с догматическими оттенками, которые были плодом двух важнейших бого- словских направлений — александрийского и антиохийского. На основании тех же споров, наконец, мы более или менее приближаемся к пониманию: в чем состояло вероопределение в его первоначальной редакции, что в нем вызывало споры, что в нем нравилось одним, что другим. Словом, знакомимся с его содержанием.
876
В деяниях одного константинопольского собора замечоно, что вообще в собранные акты заносилось не все, о чем и как рассуждали присутствовавшие епископы (Acta Chalced. p. 113. Деян. III, 348), Какого дрогоценyого материала лишилась через это наука!