[105]. Подобно несторианам и некоторые секты монофизитские враждебно относились к иконопочитанию. Представитель одной монофизитской секты Филоксен говорил: «не следует бестелесных ангелов делать телесными и изображать их в телесном образе, как будто бы они имели человеческие формы. Равным образом не следует воздавать честь и славу Христу посредством живописной иконы Его; напротив, надобно знать, что Он принимает одно только служение духом и истиной. Надобно знать и то, что изображать Всесвятого Духа в образе голубя есть признак детской мысли, так как евангельские сказания нигде не учат, чтобы Дух Святый был голубем, но только говорят, что Он некогда явился в виде голубя. Если Он один раз явился в таком виде, то из этого отнюдь не следует, что благочестивым христианам прилично делать телесный образ Его» (Д. VII. 404 –5; 535). От слова Филоксен переходит к делу; сохранилось свидетельство, что он низвергал иконы ангелов и уничтожал их, а иконы Спасителя скрывал в недоступные места (Д. VII. 405). Другой монофизит Север поступал подобным же образом. Он низвергал св. жертвенники и св. сосуды, — первые истреблял, а вторые расплавлял. А золотых и серебряных голубей, изображающих Духа Святого в храмах, присвоил себе, говоря: изображение голубя не может носит имени Духа Святого (Д. VII. 406–7). Утверждают, что и император Анастасий (491–518 г.) по стремлениям иконоборческим конфисковал в свою пользу золотые и серебряные изображения в Константинополе (Деян. VII. 407). Церковные писатели позднейшего времени, VI и VII веков, дают ясные сведения, из которых можно выводить, что вражда против икон была явлением, непрерывно продолжавшимся до самой иконоборческой эпохи. Анастасий Синаит (VI века) должен был защищать почитание икон против каких-то неизвестных врагов икон, позволявших себе наносить им бесчестие. Анастасий писал: «как наносящий бесчестие портрету императора подвергается праведному наказанию, как будто бы нанес оскорбление самому императору, хотя портрет есть не что иное как дерево и краски, смешанные с воском, так точно и оказывающий бесчестие какому-либо образу (святого), наносит оскорбление тому самому, чей это образ» (Д. VII. 283). В том же VI веке св. Симеон Столпник-Младший в послании к императору Юстину II жалуется на святотатственные поступки каких-то Самарян, которых он называет «нечистыми и мерзкими», и которые позволяли себе бесчиние над образами в одном храме. Симеон писал: «не могу сказать, с какою силою зла дерзали они делать оскорбления иконам Сына Божия и всесвятой преславной Богородицы, не оказывая им никакого сострадания» (Д. VII. 383). Переходим к VII-му веку. Из сочинений Леонтия епископа Никопольского на о. Крите видно, что в его время были люди, которые делали многие и невидимому важные возражения против иконопочитания, так что Леонтий пишет против подобных иконоборцев отдельное сочинение. Люди эти, по словам Леонтия, возводили «неправду» на христиан, «осуждали их за иконы». Возражения этих иконоборцев против христианского иконопочитания состояли в следующем: не следует делать и почитать иконы, ибо в ветхом завете Израилю заповедано было не делать никакого изваяния, ни образа и подобия того, что на небе и что на земле; если же Бог и приказал сделать херувимов и изваянных животных, то этим подобиям Иудеи не поклонялись как богам, как покланяются христиане иконам. Христиане поклоняются самому дереву иконы, как Богу. Христиане почитают с восторгом те места, по которым Христосходил, на которых садился или являлся, или к которым прикоснулся; и значит почитают простое место, дом, страну, город, камни. Христиане в этом случае забывают, что не следует оказывать почтения ничему рукотворному и созданному. Эти же люди смеялись и глумились над христианами за то, что они почитали мощи св. угодников, находя, что они почитают простые кости. Подобные иконоборцы, если видели, что христиане целуют икону Христа и пресвятой Его Матери или какого-либо праведника, негодовали, и тотчас с ругательствами отворачивались от иконопочитателей, называя их идолопоклонниками (Д. VII. 268–273; 277)[106]. В том же VII веке о людях иконоборческих стремлений дает свидетельство и еще писатель церковный, Иоанн епископ Фессалоникский. Из одного его «слова» видно, что некоторые лица называли христиан за иконопочитание язычниками и замечали: каким образом позволительно изображать в чувственном виде Бога, невидимого, Бога Духа? Если же христиане в свое оправдание скажут, что Бог явился во плоти, то на каком основании они изображают, ангелов, духов бесплотных, существ разумных? (Д. VII. 387–388)?[107].
вернуться
О Kurtz. Kirchengeschichte. S.307 (Band 1, Abtheil. 2; Ausg. 1858).
вернуться
Сочинение Леонтия, из которого заимствуются эти сведения, написано в диалогической форме; в нем ведется разговор между Иудеем полемистом против икон-и христианином — апологетом иконопочитания. Иудей обозначает здесь христианина, стоящего на точке зрения иудейской. Иначе, каким образом к действительному Иудею автор мог бы обратиться с вопросом: «скажи мне, сколько происходило чудесных истечений крови от икон и мощей» (стр. 273)? Отсюда следует, что под образом Иудея автор изобличает иконоборствующих христиан своего времени.
вернуться
Возражения против иконопочитания влагаются в настоящем случае в уста язычника, под каким разумеет писатель очевидно христиан, позволяющих себе иконопочитание считать за языческое идолопоклонение.