Смерть императора Льва и восшествие на престол Ирины вместе с малолетним сыном её Константином (780 г.) разом изменило положение церковных дел. То, зачатки чего видим уже в царствование Льва, с воцарением Ирины приносит свой плод: иконопочитание торжествует победу над иконоборством. Императрица не предпринимает никаких насильственных мер против иконоборцев, как это делали Лев Исаврянин, Копроним и отчасти Лев IV по отношению к иконопочитателям, но благоразумно предоставляет самой истине восторжествовать над заблуждением. Этим, без сомнения, прежде всего нужно объяснить, почему восстановление св. икон при Ирине произошло, говоря сравнительно, спокойно. Для утверждения иконопочитания Ирина не сделала ничего такого, что могло бы возбуждать фанатизм иконоборцев» Она делала в своих целях только то, чего требовало само христианское общество: возвратила из ссылки всех монахов, передала в руки их большинство епископских кафедр, следовательно продолжила то, что было предначато при императоре Льве. Монахи естественно заслуживали почестей, какие теперь им возданы чрез назначение их на архиерейские кафедры, ибо они не щадили своей жизни, своей крови в борьбе с иконоборцами и почти одни стояли за иконопочитание, когда большинство духовенства поддерживало иконоборческих императоров. О той же императрице Ирине известно, что она возвратила св. мощам, которые подирали иконоборческие императоры, по·чести и храмы, из которых они были извержены. Так она, с торжеством перенесла мощи св. мученицы Евеимии с о. Лемноса в Халкидон, где они покоились в храме, посвященном её имени еще во времена Халкидонского IV Вселенского собора, но откуда они извлечены были и ввержены в море иконоборцами[173].
Но этим немногим, что сделано было Ириной для торжества иконопочитания, по ревности своей к вере, она не ограничилась. Императрица торжественно захотела провозгласить истину иконопочитания и для этого выбрано было самое лучшее средство — Вселенский собор. Этот собор был тем необходимее, что собор, созванный в царствование Копронима и объявивший себя против икон к соблазну верующих, наименован был VII Вселенским собором: нужно было ложному Вселенскому собору противопоставить истинный. К этому присоединилась и другая важная причина, которая делала созвание собора Вселенского неизбежным. Патриарх Константинопольский Павел, избранный еще императором Львом, и державший себя сообразно с требованиями иконоборчества, вдруг в 784 г., в августе, оставил свой архипастырский престол, надел на себя монашеское платье и не хотел более править церковью. Причиною такого поступка, как оказалось, было то, что патриарх почувствовал угрызение совести, глубокое раскаяние в своей иконоборческой деятельности. Нужно сказать, что Павел до патриаршества был икопопочитателем, но во время принятия на себя патриаршеского сана, по слабости воли, уступил воле императора, дав клятву, что он признает иконоборчество за истину; по всей вероятности в царствование Ирины, когда иконопочитатели уже не тайно, но явно стали исповедовать свое учение, в Павле проснулось его прежнее сочувствие к иконопочитанию, вступило в борьбу с теми стремлениями иконоборческими, какие возбудил в нем император Лев: он потерял мир душевный, совесть смутилась; в борьбе с самим собою, Павел не нашел лучшего средства к успокоению своего духа, как заключиться совершенно в монастырь и оплакивать свои грехи. Императрица сильно поражена была неожиданным поступком патриарха Павла, сама вместе с сыном отправляется в монастырь, куда заключился он, просит его возвратиться к осиротевшей пастве, просит объяснить, почему он так поступил? Патриарх отвечал со слезами: «О если бы я и совсем никогда не восседал на патриаршем троне Константинопольском, ибо церковь эта во зло употребляла свою власть, за что и была в отлучении от всех церквей» (Патриарх разумел иконоборческую тиранию). В первое время императрица еще не отчаивалась в возвращении патриарха к своей пастве, почему с подобною просьбою и отправляет к нему некоторых сенаторов и патрициев, по ответ патриарха был один и тот же. К этому Павел присоединил еще мысль, чтобы собран был собор Вселенский для восстановления иконопочитания. Он говорил этим посланным от императрицы: «Если не будет созван Вселенский собор и не будет искоренено господствующее заблуждение, то не надейтесь получить спасение». Когда же ему заметили посланные: «зачем же ты при посвящения дал письменное клятвенное обещание, что никогда не будешь почитать св. икон»? на это патриарх сказал: «это то и есть истинная причина моих слез, это — то и побудило меня наложить на себя покаяние и молить Бога о прощении». Больной и душевно и телесно, патриарх вскоре скончался