Новое возбуждение спорам иконоборцев с иконопочитателями дается следующим событием. Солдаты, рьяные враги икон, неудерживаемые в своей ненависти к иконопочитателям императором, позволили себе дерзкий поступок: они произвели нападение на великолепную икону Спасителя, поставленную над Халкийскими воротами императрицей Ириной на место другой такой-же иконы, низвергнутой по приказанию Льва Исаврянина. Император воспользовался этим случаем, чтобы совсем снять эту икону под благовидным предлогом удалить ее от надругательства солдат. Патриарх смотрел на этот случай, как на знамение, которое давало знать об опасности, грозящей вере. Он собрал ночью в своей патриаршей палате великое множество епископов и архимандритов, до 270 лиц, и советовался с ними, что предпринять для отклонения опасности, и совокупно с ними молил Бога оказать заступление церкви. Император, услышав об этом, обеспокоился: для нечистой совести все кажется подозрительным. С рассветом император отправил от себя к патриарху посла, чрез которого и выразил ему не удовольствие на образ его действий. Затем потребован был патриарх во дворец для личных объяснений с императором. Никифор повиновался; весь ночной собор также последовал за ним. Спутники Никифора остались пред вратами дворца. Император встретил патриарха гневно, осыпал его упреками за то, что он противится его намерению водворить мир в церкви. Он указывал патриарху, как на общественное зло, что не малая часть народа из-за икон отделяется от церкви, считая иконопочитание противным Писанию. Патриарх с своей стороны объявил, что хотя он говорит с самим императором, однако же должен сказать, что если кто из духовенства держится иконоборчества, то с таким он не может иметь церковного общения. И в доказательство того, что большинство духовенства держится почитания икон, патриарх сию же минуту считал возможным привести множество свидетелей, на что и просил позволения у императора. Когда император согласился на это, Никифор призвал пред лице Льва весь сонм епископов и монахов, находившихся у ворот дворца[190]. Видя такое собрание иконопочитателей, Лев Армянин заявил пред ними о своих толерантных отношениях к иконоборству и заметил, что предшественники погрешили в вере, когда поощряли иконопочитание. Для разрешения спорного вопроса император требовал, чтобы иконопочитатели устроили состязание с иконоборцами. Но от этого отказались иконопочитатели, зная наперед, что из подобных словопрений мало полезного выйдет для церкви. В особенности с большою ревностью и силою состязался в споре с императором знаменитый студийский архимандрит св. Феодор Студит, муж ученый н неутомимый поборник православия. Он доказывал императору, что это не его, императорово, дело вмешиваться в дела церкви: о церкви и церковных догматах должна судить сама церковь. «Император, говорил он, внемли тому, что Апостол Павел говорит тебе о церковном благочинии, и узнав, что царю не следует ставить себя судиею и решителен в церковных делах, последуй и сам апостольским правилам. Апостол говорит: положи Бог в церкви первее Апостолов, второе пророков, третие учителей (1 Кор, 12, 28), и вот те, которые устраивают и исследуют дела веры по воле Божией, а не цари; ибо Апостол не упомянул, что царь распоряжается делами церкви». Нужно было иметь много смелости, чтобы говорить таким языком с византийским императором. Император на это мог сказать только: разве по-твоему я изгнан из церкви? Феодор отвечал: я не свои слова говорю, я говорю то, что говорит Апостол; впрочем, если ты хочешь быть истинным сыном церкви, то ничто тебе не препятствует, только следуй во всем твоему отцу духовному, указав при этом на патриарха Никифора[191].
Как кончилось это собеседование иконопочитателей с императором, об этом рассказывается неодинаково. По одним, выслушав слова Феодора, император вышел из себя и закричал: «ступайте вон отсюда»[192]. По другим, император увидел, что иконопочитателей слишком много, а потому не хотел становиться к ним во враждебное отношение. Он заявил пред собранием, что он не враг иконопочитания, и в доказательство этого достает икону, которую он носил на груди своей, и целует ее[193].
191
Жизнеописание св. Феодора, помещенное в виде предисловия к изданию писем ев. Феодора Студита. Стр. 49–53. Изд. С.-Петерб. Академии, 1867 г. Жизнеописание это составлено современником, и поэтому есть важный церковно-исторический документ.