В «Рассказах Сайкаку из всех провинций» чудо нередко служит предлогом для выражения новых отношений между людьми, становится привычным способом повествования о непривычном, даже крамольном с точки зрения общепринятых моральных норм. В новелле «Стихи на веере, подаренном украдкой» повествуется о девушке знатного происхождения, осмелившейся полюбить самурая низкого звания и бежавшей с ним из замка. Когда погоня настигла беглецов, юношу казнили, а девушке приказали самой лишить себя жизни. Она же ответила: «Мне не жаль расстаться с жизнью, но я не знаю за собой никакого прегрешения! Я родилась на свет человеком, а мир так уж устроен, что женщине надлежит иметь мужа... Что же до того, что я избрала человека низкого звания... так и в древние времена такое нередко случалось. Нет, я никакого преступления не совершила. И моего возлюбленного вы убили напрасно!» Этой новелле Сайкаку присущ тот же гуманистический пафос, что и новелле Боккаччо («Декамерон», День IV) о дочери правителя Салернского — Гисмонде, полюбившей слугу отца и смело отстаивающей свое право на любовь. Сходный сюжетный конфликт получает в обеих новеллах сходное разрешение с той лишь разницей, что для Боккаччо изображаемое — реальность, в то время как Сайкаку интерпретирует события своей новеллы в рамках чуда, помещая их в один ряд с фантастическими происшествиями прочих новелл сборника и тем самым выводя их за пределы обычной жизни. В новелле Сайкаку чудо оказывается реальнее самой действительности, потому что позволяет автору рассказать о свободном человеке, открыто обличающем противоестественность феодальной морали. Фантастика в сборнике Сайкаку подчинена цели познания реального мира.
Творчество Ихара Сайкаку знаменует период наивысшего расцвета японской повествовательной прозы XVII в. Осознание ценности земного бытия и земного человека, стремление к точному и беспристрастному анализу жизненного материала и, наконец, создание особого, индивидуального стиля, в котором явственно ощущается личность автора, — таковы художественные открытия Сайкаку, позволяющие рассматривать его творчество как новую идейно-эстетическую целостность, отличную не только от японской литературы Средневековья, но и от литератур других стран дальневосточного региона (Китая и Кореи). Творчество Сайкаку подорвало систему средневекового эстетического сознания и проложило путь художественному мышлению Нового времени.
ПОЭЗИЯ(Маркова В.Н., Санович В.С.)
Японская поэзия в XVII в., как это бывало и раньше в переломные эпохи, играла ведущую роль в формировании нового искусства. У нее были навыки создания эстетических систем, важных и для других видов искусства: прозы, театра и т. д. Но, главное, в эту эпоху поэзия была массовым видом искусства. Стихи читали, учили наизусть и сочиняли во всех слоях общества. Кружки любителей поэзии множились по всей стране и чутко подхватывали свежие веяния. Горожане (растущий класс буржуазии) уже в XVI в. начали диктовать свои вкусы. На авансцену вышли комические жанры поэзии. Сатира, пародия, смех — могильщики старого.
В поэзии огромным успехом пользовался жанр хайкай (острословие, шутка). Шуточные песни уже в знаменитой антологии «Кокинсю» (905 г.) были выделены в специальный раздел.
В конце хэйанской эпохи две строфы танки (трехстишие и двустишие) стали соединять в длинные цепочки. Постепенно возникли сложные правила, родилась новая сложная литературная форма — рэнга (нанизанные строфы).
Для сочинения рэнги собирался поэтический кружок, строфы слагали поочередно. Первую строфу (хокку) поручали лучшему поэту, а всего строф могло быть тридцать шесть (касэн) или сто (хякуин). Любая имела самодовлеющую ценность, но по законам сцепления все время возникали танки: каждая, кроме первой, в двух вариантах. Трехстишие для обоих вариантов одно, и поэтому в нем вскрываются возможности неоднозначного развития поэтической мысли. К нему присоединяется одно из двустиший — предшествующее или последующее.
Рэнга не поэма, а сюита с неожиданными поворотами сюжетов, словно вычерчивающих зигзаги. Жесткие правила ограничивали поэта, предписывая ему, в которой по счету строфе должен возникнуть образ луны, а в какой нельзя упоминать богов и будд и т. д. Одна тема развивалась обычно на протяжении трех строф, не более. Хокку должно быть проникнуто настроением, навеянным определенным временем года, в нем запрещена любовная тема и царствует пейзаж. Появились сборники хокку. Оно постепенно отделялось от рэнги и обрело собственную жизнь — большое событие в японской литературе. Именно хокку стало удачливым соперником танки.
После рэнги в классическом высоком стиле собравшиеся вместе поэты иной раз сочиняли ради забавы шуточную, с соблюдением, однако, всех положенных правил. Игра слов, гротеск, комические ситуации, пародии, намеки сменяли друг друга в турнире остроумия. Шуточная рэнга считалась второстепенной, но, попав в среду горожан, она переместилась с периферии в центр.
Горожанам нелегко было осваивать правила рэнги. Появились своего рода литературные цехи. Профессиональный мастер во главе группы учеников создавал свою школу с особыми приемами и техническими секретами. Эти уроки давали ему средства к жизни.
Наиболее известными в XVII в. были поэтические школы Тэймон и Данрин. Мацунага Тэйтоку (1571—1653), поэт и писатель, создатель школы Тэймон, родился в Киото. Отец его был профессиональным учителем рэнги. Тэйтоку получил прекрасное классическое образование. Он был дружен с видными учеными-филологами своего времени и, возможно, под их влиянием занялся широкой просветительской деятельностью. В своем доме он открыл школу для детей.
Сочинял Тэйтоку стихи в разных жанрах: вака (букв. японские стихи классического стиля), как их называли в отличие от стихов, написанных на китайском языке, который знали все образованные люди того времени, и кёка («безумные стихи», т. е. пародийные, комические танки).
Но особенно его прославила хайкай-но рэнга. Помимо сборника стихов, собственных и своих учеников, Тэйтоку издал в 1651 г. нормативные книги для любителей жанра хайкай: «Госан» и др. Педагогические навыки помогли ему ясно и просто объяснить каноны поэтической лексики. Он создал списки «сезонных слов». Явления природы были распределены по временам года. Луна обозначает осень: именно тогда всего прекрасней полнолуние; в других случаях дается определение: летняя луна, зимняя луна... Тэйтоку также учил поэтической эвфонии — сочетания каких слов и звуков следует избегать — и т. д.
Эти книги были самым нужным руководством для неискушенных в поэзии любителей сочинять рэнгу. Такого рода популярные пособия упрочили славу шуточной рэнги по всей стране, и в этом — главная заслуга Тэйтоку и его школы Тэймон.
Большинство стихов Тэйтоку, перегруженных каламбурами, штукарством, словесными вывертами, не пережили своего времени. Запомнились стихи более простые, изящные и легкие, например:
Кто повинен в том,
Что все люди в полдень спят?
Полная луна!
(Здесь и далее поэтические переводы В. Н. Марковой)
(Спят после праздника «любования осенней луной»).
Наиболее известным его учеником был Китамура Кигин (1624—1705) из семьи врачей. Дед и отец его увлекались рэнгой. Кигин изучал это искусство под руководством учителя из школы Мацунага Тэйтоку. В свою очередь, он стал учителем великого Басё.
Китамура Кигин, отдав в молодости дань увлечению поэзией, стал ученым-филологом. Наука оказалась главным делом его жизни и снискала ему великий почет. Кигину удалось возродить интерес к шедеврам хэйанской литературы.