В этом же столетии было создано и другое, на наш взгляд, одно из лучших произведений подлинно биографического жанра в монгольской письменной литературе — это биография ойратского Зая-пандиты (Намхай Джамц, 1599—1662), написанная в 1690 г. его ближайшим учеником и последователем Ратнабхадрой (монг. Раднабадар). В сочинении подробно и достоверно излагаются факты, и в них нет вымысла. Все это выгодно отличает его от биографии Нейджи-тойна и от позднейших жизнеописаний святителей, изобилующих описаниями чудес и сверхъестественных способностей, проявленных ими при жизни.
С именем ойратского Зая-пандиты связано еще одно немаловажное событие в истории письменной литературы монгольских народов. В 1648 г. на основе старого уйгуро-монгольского алфавита Зая-пандита составил новое, так называемое «ясное письмо». Новая письменность отличалась от прежней тем, что была устранена многозначность букв и письменный язык был приближен к разговорной речи. «Ясное письмо» было распространено исключительно среди западных монголов (ойратов), которые уже с конца XVII в. окончательно перешли на новую письменность. Таким образом, с тех пор единая прежде старописьменная литература монголов разделилась на монгольскую и ойратскую (калмыцкую).
За время существования своей письменности ойраты создали богатую литературу, в ряде случаев отличную от старомонгольской. Прежде всего это относится к историческим трудам. Уже в XVII в. появилось одно такое сочинение, известное ныне как «Повесть о разгроме халхаского Убаши-хунтайджи ойратами».
Распространялись на «ясном письме» также особые версии переводов индийской литературы, не обнаруженные пока на старомонгольской графике. Здесь можно назвать, например, «Рамаяну» и «Повесть о небожительнице Манохаре и царевиче Манибадре».
Однако подавляющее большинство ойратских книг по своему содержанию не отличается от изданий, записанных на старомонгольской графике. И это понятно, если учесть, что и на монгольском, и на ойратском письме распространялась преимущественно буддийская литература, общая для всех народов, исповедовавших эту религию. На «ясном письме» находим большое число переложений и переводов все тех же сочинений буддийских авторов, о которых речь уже шла выше.
И все же необходимо заметить, что бо́льшая часть сочинений, существующих на заяпандитовском письме, заключает не просто переложения с одной письменности на другую, а переводы, отличные от известных прежде монгольских. Начало таким переводам положил сам Зая-пандита, о чем и сообщается в его жизнеописании, где перечислено не менее 170 сочинений, переведенных им с тибетского языка, и большинство их записывалось уже с помощью нового алфавита.
В Монголии XVI—XVII вв. тибетский язык и письменность еще не получили широкого распространения, единственным письменным языком оставался монгольский. Именно поэтому буддийской церкви приходилось уделять столько внимания переводам священных книг на монгольский язык. И как видим, усилия эти принесли существенные результаты: даже в XVIII в. в монгольской литературе царил монгольский язык и монголы пожинали плоды переводческой и литературной деятельности предыдущих столетий.
РАЗДЕЛ X.
-=ЛИТЕРАТУРЫ АМЕРИКАНСКОГО КОНТИНЕНТА.=-
ВВЕДЕНИЕ(Николюкин А.Н.)
Истоки словесного искусства в Америке восходят к фольклору аборигенов. Первые европейские колонизаторы называли американцами именно аборигенов, считая себя представителями тех наций, цивилизацию которых они принесли с собой на Американский материк.
Фольклорные традиции — индейская и возникшая в среде европейских колонистов, а позднее и негритянская — оставались действенным фактором на протяжении всей истории литературы Америки.
Если рассматривать письменную литературу Америки, то ее можно начать с письма Колумба (1493), в котором он описывает открытие им земли, еще не зная, что это новый континент.
Хотя первые описания американских земель появлялись на протяжении всего XVI в., говорить о литературе в Америке, пусть с известной долей условности, можно лишь с XVII в., когда возникают первые постоянные поселения и колонии европейцев на территории будущих Канады, США и Латинской Америки.
Литература XVII в. относится к донациональному периоду развития этих стран, когда государственность в них еще не сложилась, а нации находились в начальном периоде формирования на основе того многоликого и разноплеменного материала, который выплеснула волна европейской эмиграции.
Если бы колониальная литература Америки XVII в. не была исторической предшественницей литературы последующих столетий, завоевавшей международное признание, она едва ли заслуживала бы специального рассмотрения в истории всемирной литературы XVII столетия. Определенный интерес представляют некоторые литературно-эстетические тенденции, которые стали проявляться в те далекие времена и сказались со всей определенностью в литературе следующего столетия, а в известной мере дают о себе знать вплоть до нашего времени.
Это особенно относится к литературе США, колониальный период в истории развития которой начался в XVII в. и завершился национальной революцией конца XVIII в., когда американский народ вел «одну из первых и наиболее великих в истории человечества действительно освободительных и одну из немногих в истории человечества действительно революционных войн» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 344). Малые истоки великой революционной борьбы американского народа, развернувшейся в конце XVIII в., можно проследить в общественной жизни и идеологии первых поселенцев, прибывших в 1620 г. к американским берегам на корабле «Мэйфлауэр». Позднейшая история пуританских поселений в Америке непосредственно связана с историей английской буржуазной революции XVII в., демократические традиции которой оказали определенное воздействие на формирование социально-политической жизни в американских колониях.
Пуританская идеология в Америке XVII в. не отличалась единством и цельностью. Внутри нее существовала демократическая оппозиция, одним из наиболее ярких представителей которой был Роджер Вильямс, основатель демократической колонии Род-Айленд. Демократические идеи Вильямса предвосхитили почти на целое столетие появление идеологии просветителей. Требование религиозной и политической свободы, народного суверенитета как основополагающего государственного принципа, отделения церкви от государства, веротерпимости, уважения и дружбы с индейцами были подхвачены и развернуты в целостную систему революционного демократизма XVIII столетия Томасом Пейном, подвергавшимся за это столь же яростному гонению со стороны религиозно-охранительных кругов, как в свое время Р. Вильямс.
История первого века литературы в Америке — это в основном история распространения книгопечатания, когда художественная литература еще не приобрела своей самостоятельности и выступала в общем ряду сочинений на религиозные, политические, этические и иные темы. В XVI в. началось книгопечатание в Новой Испании (Мексике), в 1639 г. первый печатный станок появился в Новой Англии. Имея за плечами многовековой опыт европейской цивилизации, американские колонисты сумели за сравнительно короткий исторический срок создать свою культуру, которая с образованием государственности приобрела национальный характер.
Когда Ф. Энгельс отмечал, что «Соединенные Штаты... были основаны мелкими буржуа и крестьянами, бежавшими от европейского феодализма с целью учредить чисто буржуазное общество» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-изд., т. 39, с. 128), то он подчеркивал также преемственный характер создаваемой ими в Новом Свете цивилизации. Религиозные, политические, эстетические идеи эпохи Возрождения и европейского барокко находят непосредственное отражение в формирующейся идеологии американских колонистов. Однако, возникнув в русле европейской традиции как трансплантация европейской культуры на американскую почву, литература в Америке очень скоро стала отходить от чужеземной проблематики, все более врастая корнями в местную, а позднее национальную почву. Если первые литераторы Нового Света, еще связанные местом своего рождения с теми или иными странами Европы, считали себя представителями Старого Света, то следующие поколения деятелей культуры и литературы рассматривали себя уже как американцев.