В Капской колонии в XVII в. развивается единственный литературный жанр. Это близкие к мемуарной прозе журналы-дневники хроникально-документального характера. Первым наиболее значительным из них и, несомненно, уникальным по содержанию был трехтомный «Дневник» основателя Кейптауна и первого коменданта колонии Яна ван Рибеека (1618—1677).
«Дневник» ван Рибеека был опубликован в Нидерландах (Утрехт, Гаага) в 1884—1893 гг. в «Трудах исторического общества». Он охватывает десять лет пребывания ван Рибеека на посту коменданта Капской колонии (1652—1662). Ван Рибеек писал его по поручению директора Ост-Индской компании, которая вменяла в обязанность всем своим представителям «вести точные записи и дневники, включая в них все то, что может произойти за время их пребывания на службе».
Первоначальной задачей голландской Ост-Индской компании, в руках которой была сосредоточена вся торговля Нидерландов с Юго-Восточной Азией, было создание на побережье Южной Африки, на полпути между метрополией и Батавией, укрепленной базы для торговых судов в целях пополнения запасов провианта и питьевой воды. Для выполнения этой задачи и была снаряжена в 1652 г. специальная экспедиция в составе трех кораблей под командованием ван Рибеека.
Ян ван Рибеек, сын утрехтского моряка, капитана дальнего плавания, с ранних лет мечтал о странствиях по далеким морям и океанам, о путешествиях в неизведанные заморские страны. Получив образование врача и неплохо владея, кроме латыни, немецким и французским языками, он поступил на службу в Ост-Индскую компанию.
После многомесячного изнурительного и полного лишений плавания 6 апреля 1652 г. корабли компании достигли мыса Доброй Надежды и бросили якоря в Столовой бухте. Здесь, на плодородном клочке земли у подножья Столовой горы, и было основано первое голландское поселение, насчитывавшее первоначально немногим более ста человек и превратившееся впоследствии в укрепленный форт Капстад (позднее — город Кейптаун).
В «Дневнике» ван Рибеека дано обстоятельное и довольно объективное описание быта Капской колонии за первые десять лет ее существования. В нем систематически, с фактографической точностью и скрупулезностью зарегистрированы все события и происшествия, которыми была богата жизнь населения колонии — «свободных бюргеров» (фермеров), служащих, рабочих и солдат.
Обычная объективность изменяла, однако, автору «Дневника», когда речь шла о взаимоотношениях колонистов с местными жителями, прежде всего готтентотами, позднее бушменами. Встречи с ними далеко не всегда носили мирный характер (как правило, по вине «белых»). Хотя автор и вынужден признать дружелюбное и доверчивое отношение коренных жителей Южной Африки к пришельцам (они охотно вступали с колонистами в торговые сделки, обменивая скот и слоновую кость на табак и медные изделия), в его характеристике африканцев все же проскальзывает явно пренебрежительное отношение колонизатора к «дикарям» как представителям «низшей расы».
В «Дневнике» описываюся земляные и саперные работы по закладке и укреплению форта, оснащение его пушками для отражения возможного нападения со стороны местных жителей, охота на диких зверей, занятия колонистов рыболовным, китобойным и тюленебойным промыслами, выращивание овощей, фруктов, зерновых культур и т. д. «Дневник» регистрирует очень большой процент больных тропической лихорадкой и дизентерией и высокую смертность среди колонистов. Изнурительный, непосильный труд по освоению новых участков земли и строительству форта вызывал ропот некоторой части переселенцев и открытые протесты, иногда дезертирство, что жестоко каралось комендантом. Нехватка рабочих рук повлекла за собой использование дешевого труда ссыльных, каторжников и рабов, которые стали поступать партиями из Индонезии, Западной Африки и острова Мадагаскар. С 1657 г., после принятия решения о колонизации южноафриканских земель, из Нидерландов начали прибывать первые группы переселенцев, преимущественно крестьян, составивших позднее костяк «свободного бюргерства».
В «Дневнике» ван Рибеека дается также краткая характеристика животного и растительного мира Южной Африки и приводятся некоторые интересные этнографические сведения о местных африканских племенах.
Таким образом, «Дневник» ван Рибеека очень обстоятельно и полно освещает все стороны жизни и быта первой группы голландских переселенцев на побережье Южной Африки на начальных этапах ее колонизации, в середине XVII в. Все это придает ему историко-познавательную ценность.
Несомненный интерес представляет «Дневник» ван Рибеека и как литературный памятник. Это типичный образец жанра хроникально-документальной мемуарной прозы, характерной для нидерландской литературы XVII в., развивающейся на территории Южной Африки. Живость и занимательность изложения, яркость и меткость характеристик, ирония и юмор свидетельствуют о наблюдательности автора, умеющего кратко и четко формулировать свои мысли, пользуясь сочным и выразительным нидерландским языком XVII в.
На фоне других, менее значительных южноафриканских произведений мемуарного жанра, относящихся к XVII в. (записки Питера ван Меерхофа, Хендрика Клаудиуса, Олофа Берха, И. Г. де Хревенбрука и др.; исключение составляет лишь «Дневник» Адама Таса, богатый любопытными наблюдениями очевидца, рядового бюргера, над бытом и психологией буров), «Дневник» ван Рибеека занимает, несомненно, особое место, выделяясь своей фундаментальностью, многоплановостью и историко-литературной значимостью.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ(Виппер Ю.Б., Рифтин Б.Л.)
Панорама литературы различных регионов мира в XVII в., развернутая перед читателем, свидетельствует о многообразии и значительности творческих достижений, осуществленных в этот период. Многие художественные открытия литературы XVII в. были затем углублены в последующие эпохи, и в первую очередь в XVIII в. В большинстве литератур с конца XVII в. явственно обозначаются тенденции, которые находят свое непосредственное развитие в следующем столетии.
Применительно к Западной Европе, где литературный процесс был особенно разветвленным и богатым оттенками, эти тенденции могут быть названы предпросветительскими. Такого рода черты обнаруживаются, скажем, в жанре романа — у Бэньяна, в его последнем произведении «Жизнь и смерть мистера Бэдмена», в творчестве немецких романистов Вейзе и Рейтера. Они проявляются в произведениях, в которых обозначаются приметы новых типов классицизма, характерных для передовой литературы следующего века и получивших позднее наименование «просветительского» и «революционного» («Самсон-борец» Мильтона и «Гофолия» Расина). Существенное значение в становлении просветительского мировоззрения имела пронизанная сенсуалистскими тенденциями философия английского мыслителя Джона Локка, большинство основных произведений которого увидело свет в 90-е годы XVII в. Весьма важный этап в переходе от вольномыслия XVII в. к просветительским умонастроениям — творчество Сент-Эвремона. Его блестящие эссе, проникнутые эпикурейским духом и изобилующие острыми выпадами против религии и церкви, — прямые предвестия литературной деятельности Вольтера. Почти одновременно во Франции и в Англии развертывается спор «древних» и «современных» — примечательное явление на рубеже двух эпох. В позициях «современных», утверждавших идею прогресса человеческой культуры и необходимость обновления литературы в связи с исторической эволюцией общества, были заключены элементы будущей просветительской идеологии. Произведения Бернара Фонтенеля, мастера популяризации научных открытий и распространения научных знаний, написанные еще в восьмидесятых годах XVII столетия, одна из ярких примет зари Просвещения в западноевропейской культуре. В 90-е же годы в Англии со своими первыми произведениями выступили Дефо и Свифт, ставшие затем крупнейшими фигурами раннего Просвещения на Западе.
Настойчивое обращение к Востоку в конце XVII в. как к иному, незнакомому для европейцев социально-политическому и культурному миру — фактор, способствовавший вызреванию таких показательных для просветительского мировоззрения идей, как мысль об относительности общественно-культурных установлений, как принцип терпимости, как теория «естественного человека». Этот интерес служил также определенным стимулом для обогащения творческой фантазии западноевропейских писателей, для широкого вторжения в литературу экзотической темы. Характерно, однако, что интерес к культуре Востока ограничивался на Западе сферой классических памятников Древности и Средневековья; аналогичные явления наблюдались в отношении Востока к Западу. Интерес к современной литературе Востока возникает на Западе лишь в XVIII в.