В другой анонимной поэме, «Тхать Сань», нашла свое преломление древняя эпическая традиция, осложненная буддийскими мотивами. Заимствуя волшебно-героический сюжет, автор на протяжении всей поэмы стремится подчеркнуть простонародность своего героя, воплощающего в себе силы добра и созидания. Тхать Сань вступает в жестокую борьбу со злыми чудовищами — Великим Грифом, Страшным Удавом, Девятиглавым Тигром — и побеждает их. Но победы Тхать Саня присваивает себе торговец вином Ли Тхонг, который втирается в доверие к государю и получает чины и награды. А Тхать Саня неблагодарный Ли Тхонг всячески пытается погубить.
В поэме этот конфликт явно строится под влиянием сказочного сюжета о двух братьях, контуры которого еще отчетливо видны даже в том, что Тхать Сань и Ли Тхонг — побратимы. Если Тхать Сань сочетает в себе черты угнетенного человека и эпического богатыря, то фигура Ли Тхонга реалистична — это лукавый и корыстный торгаш.
В этой большой поэме не описывается внешность персонажей, но набедренная повязка, единственное, из чего состоит «костюм» Тхать Саня, достаточно ясно символизирует социальную принадлежность героя. Государи «восемнадцати вассальных стран», оскорбленные тем, что принцесса Куен Нга выбрала в мужья не кого-либо из знати, а бедняка Тхать Саня, передавали друг другу возмутительную новость: «Взяла в мужья не отпрыска знатного рода, а носящего лишь набедренную повязку». Стилистическая разнородность поэмы, сочетание в ней древних эпических элементов с более поздними чертами бытовой сказки могут служить аргументом в пользу того, что поэма «Тхать Сань» создавалась неизвестным поэтом на обширном и разнообразном фольклорном материале.
Авторы повествовательных поэм XVIII в. нередко разрабатывали готовые сюжеты, и популярностью сюжета в немалой степени предопределялся читательский интерес к произведению.
Поэмы на сюжеты из китайской литературы создавались, как правило, в более образованной, аристократической среде. Перенесение действия в отдаленную эпоху и в иную страну — обычно в Китай (в единичном случае — в Корею) — было также средством «этнографической» идеализации персонажей. В этих произведениях сказывается начитанность и более высокая поэтическая культура их авторов, как, например, в поэме «Фан и Чан». Сюжет ее очень прост, число персонажей невелико, автор делает акцент на изображении внутреннего мира двух главных героев — юноши Фана и девушки Чан Кьеу Льен.
Действие поэмы происходит в Китае во времена династии Сун (960—1279). Это любовная история, выдержанная в светлых, жизнерадостных тонах. Герой и героиня поэмы — выходцы из почтенных чиновничьих семейств — были просватаны друг за друга еще до того, как появились на свет. Время шло, и вот старый Фан уже провожает своего сына в столицу на экзамены, наставляя его: «Не тянись к вину, женской красе и забавам».
На экзаменах молодого Фана ждала неудача. Он поселяется в буддийском монастыре, встречает там юную послушницу Зьеу Тхыонг, и наставления отца мигом вылетают у него из головы. Страсть юноши преодолевает все: он добивается любви послушницы.
Всячески сочувствуя влюбленной паре, неизвестный автор пытается снять конфликт между феодальной моралью и новыми этическими нормами, ввести отношения юного Фана и послушницы в «законное» русло. Автор призывает на помощь случайность: Зьеу Тхыонг оказывается переодетой Чан Кьеу Льен, невестой молодого Фана... Искусственность такого разрешения очевидна, но она как нельзя лучше демонстрирует, сколь нерешительно было то новое, что входило тогда во вьетнамскую литературу.
В жанре повествовательной поэмы написаны «Стенания истерзанной души» Нгуен Зу (1765—1820) — вершина вьетнамской классики. В дальнейшем поэма получила известность под названием «Ким, Ван и Кьеу», или просто «Кьеу». О времени ее создания существует три гипотезы, относящие поэму к 1790—1800, 1805—1809 гг. или к периоду после 1813 г. Последняя наименее вероятна. Это произведение в известной мере сходно с поэмой «Фан и Чан», хотя и далеко превосходит ее.
Нгуен Зу был сыном сановника и полководца, достигшего высших почестей при дворе. В 1789 г., когда последний государь династии Ле в страхе перед тэйшонами бежал в Китай, Нгуен Зу, тогда еще молодой военачальник, не последовал за ним, а остался во Вьетнаме.
Отношение поэта к тэйшонам было сложным: он отказался от сотрудничества с ними, скитался по стране и долгие годы прожил в Тиендиен — родной деревне своих предков. Есть, однако, основания полагать, что он положительно оценивал некоторые стороны деятельности тэйшонов. Из его стихотворения ясно, что он ездил в гости к своему брату, служившему у тэйшонов. После же подавления восстания в 1802 г. Нгуен Зу становится правителем уезда и впоследствии занимает ряд высоких должностей. Дальновидному государю За Лонгу казалось выгодным украсить свой двор великим поэтом, который еще при жизни вошел в список «пяти непревзойденных».
Нгуен Зу писал и по-вьетнамски, и на ханване. На вьетнамском языке написан, например, «Ответ юноши из мастерской островерхих шляп в Тиендиен» — стихотворение, в котором передано томление влюбленного, тоскующего по своей возлюбленной. Лирическое начало здесь тесно переплетается с юмором, сочувственная улыбка поэта озаряет все стихотворение, которое построено на умелом использовании образов народной песни и сказки.
Поэма «Стенания истерзанной души» написана на сюжет, заимствованный не из вьетнамского фольклора, а из китайского романа «Повествование о Цзине, Юнь и Цяо», который принадлежал писателю, скрывшемуся под псевдонимом Цинсинь Цайжэнь (Талантливый человек с молодой душой) и жившему, по-видимому, в XVII в. Творческая самостоятельность Нгуен Зу выразилась в новой трактовке образов, в изменении всей художественной ткани произведения (даже его жанра), в создании нового поэтического мира.
Первые строки поэмы — это своего рода философский пролог к ней:
Пока до конца не иссякнут наши земные года,
Талант и судьба везде и всегда
Дышат слепой обоюдной враждой.
Седую пучину морскую тутовник сменил молодой,
Но только горем, только бедой
Бремя жизни на плечи легло.
(Перевод А. Штейнберга)
В суждениях поэта звучат буддийские фаталистические мотивы; вместе с тем он изображает гнет и произвол, царившие в обществе его времени, и показывает, что это общество враждебно яркой человеческой личности. Причины трагедии героини своей поэмы — девушки Кьеу — Нгуен Зу усматривает в том, что она одарена красотой и талантом, именно за одаренность ей мстит жестокая судьба (здесь буддийская карма). По убеждению поэта, талантливого человека ждет несчастье, рок. Но за мистическими причинами несчастья своей героини поэт угадывает и причины реальные, конкретно-исторические.
От комментаторов поэмы Нгуен Зу 20-х годов XX в. тянется к работам современных буржуазных ученых традиция рассматривать это произведение узкобиографически: Нгуен Зу потому столь патетически рассказал о горестной судьбе красавицы Кьеу, что в ее несчастной доле поэт видел аллегорию собственной судьбы. Нгуен Зу принадлежал к роду вельможных феодалов, из поколения в поколение служивших династии Ле, но впоследствии он стал сановником при дворе государя династии Нгуенов. В этом, по их мнению, якобы и состоит разгадка всей сложности его творчества. Возникла даже абсурдная теория о так называемой «больной совести» Нгуен Зу. Но в одном эти комментаторы поэмы правы: аллегории в ней есть, и аллегории убийственно иронические.
Кьеу, продавшая себя ради спасения отца и брата, попадает в «зеленый терем» («веселый дом»). Этот «терем» вырастает в обобщающий образ — символ феодальной деспотии и насилия над человеком. Жалкие, обезличенные покорностью, смирившиеся со своей судьбой существа населяют «веселый дом», где царит его хозяйка, старая Ту Ба. Молитва, которую обращают девушки к белобровому духу — покровителю их ремесла, похожа на песню раба, восхваляющего свои цепи.
Иначе ведет себя Кьеу. Эта хрупкая и слабая девушка стремится отстоять свободу своей души. Она хочет вырваться из заколдованного круга бед, но обстоятельства толкают ее к новому и новому позору.
Душевные муки Кьеу, пленницы «зеленого терема», — это та призма, сквозь которую поэт видит мир в его красоте и безобразии:
Гуд мотыльков и жужжанье пчел,