Наиболее известный роман Годвина «Вещи, как они есть, или Приключения Калеба Вильямса» (1794) вышел через год после монументального философского труда «Исследование о политической справедливости» (1793). Это сочинение, которое сам Годвин назвал «детищем Французской революции», сыграло огромную роль в развитии тогдашней общественной мысли в Англии. Годвин не призывал к насильственному ниспровержению существующего строя, хотя и допускал, что в некоторых случаях народ имеет право на революционное переустройство общества. Но он надеялся посредством «трезвой мысли, ясного понимания и бесстрашного обсуждения» побудить своих соотечественников к коренному пересозданию жизни на основе разума. Неразумными и подлежащими отмене Годвину казались не только феодальные привилегии, сословное неравенство, власть церкви и религии. Он отрицал и буржуазную семью, и буржуазную мораль, основанную, как он считал, на эгоистических, собственнических расчетах, и призывал к отмене частной собственности. При этом царство «политической справедливости», под которой Годвин подразумевал и справедливость социальную, казалось ему не умозрительной утопией, а близкой, вполне реальной перспективой. Во многом следуя за Томасом Мором и отчасти за Свифтом (своими любимыми писателями), автор «Политической справедливости» в отличие от них воодушевлен самыми оптимистическими надеждами на скорое осуществление своей программы.
Программа эта заключала в себе, несмотря на ту логическую стройность, какую постарался ей придать рационалист Годвин, глубокие внутренние противоречия. С одной стороны, в социальной философии Годвина были такие аспекты, в которых он, по словам Энгельса, «граничит с коммунизмом» (Маркс К.,Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 27, с. 26). Годвин —
враг частной собственности и эгоистической разобщенности людей; в основу будущего строя он хотел бы положить принцип бескорыстной и доброжелательной социальной взаимопомощи. С другой стороны, автор «Политической справедливости» исповедует крайний индивидуализм. «Человек, — провозглашает он, — должен быть сам себе центром и слушаться собственного разумения». В своих социально-утопических планах он берет под сомнение все, что может хоть сколько-нибудь нарушить духовную независимость одинокого, обособленного индивида. Он предостерегает против чрезмерного доверия к мнению большинства; как ни великолепно зрелище целой нации, единодушно решающей важный общественный вопрос, «не менее интересно зрелище одинокой личности, бесстрашно свидетельствующей в пользу справедливости, хотя бы и наперекор заблуждающимся миллионам».
В романе «Вещи, как они есть, или Приключения Калеба Вильямса» воплотились многие из этих положений Годвина-философа. В центре романа действительно «одинокая личность, бесстрашно свидетельствующая в пользу справедливости» наперекор общему мнению, суду и закону. Этот «роман без любви», как назвал «Калеба Вильямса» высоко ценивший его Чернышевский, был одним из первых открыто тенденциозных социальных романов в литературе английского Просвещения.
«Калеб Вильямс» — прежде всего роман антифеодальный. Последовательнее, чем кто-либо из его предшественников, Годвин обличает помещичью Англию. Для него нет разницы между «добрыми» и «злыми» сквайрами, которую проводили Филдинг, Голдсмит и др. Более того, «рыцарственный», образованный и благородный Фокленд оказывается даже страшнее своего антипода, грубого, злобного и невежественного самодура Тиррела: тот расправлялся со своими жертвами — слугами, фермерами, неимущей родней — в открытую, а Фокленд, встав на путь преступления, плетет свои коварные сети втихомолку, обдуманно и хитроумно используя все преимущества своего положения, чтобы погубить невинных.
Дворянину Фокленду противостоит Калеб Вильямс. Этот герой-плебей воплощает в себе гражданские идеалы автора «Политической справедливости». В образе Калеба угадываются идеализированные, обобщенные писателем черты его современников — французских якобинцев и английских революционных демократов. В свое единоборство с Фоклендом он вносит редкие способности, неукротимую энергию и страстность политического борца. «Трепещи, тиран!» — эта угроза, обращенная им к Фокленду, дышит пламенем революционных бурь конца XVIII в. Калеб Вильямс сравнивает с парижской Бастилией английские тюрьмы, где он томится по произволу Фокленда. Конфликт между безродным простолюдином-слугой, благородным ревнителем истины и справедливости, и его неправедным господином, на стороне которого власть, деньги и закон, раскрывает в сконцентрированной форме великие исторические коллизии революционного XVIII столетия, как представлялись они Годвину, последнему просветителю. В этом конфликте на стороне Калеба Вильямса — правда и разум, и он доводит до конца свою миссию разоблачения всемогущего Фокленда. Но эта победа в изображении Годвина бесполезна. Признания, вырванные наконец у умирающего Фокленда, уже не могут ни воскресить погубленных им людей, ни вернуть счастливую ясность духа истерзанному, затравленному Калебу. В развязке романа Годвина напрасно было бы видеть торжество христианской идеи всепрощения; в ней сказалось скорее первое сомнение философа-просветителя в действенности провозглашенной им программы переустройства мира усилиями разумно мыслящих личностей.
В истории Калеба Вильямса главный мотив — гневное обличение социальной и политической несправедливости — сплетается с другим мотивом — трагическим чувством одиночества. В названном философско-политическом трактате Годвина разобщенность индивидов, из которых каждый призван опираться лишь на собственный разум и служить центром самому себе, казалась писателю нормальным, естественным состоянием людей. Теперь этот принцип подвергается сомнению; более того, Калеб Вильямс прямо ополчается против него, вооруженный своим горестным опытом одиночки, поставленного вне закона и отлученного от общества себе подобных.
Трагедия личности, отчужденной от общества, составляет второй, но очень важный план романа Годвина, уже предвещающий во многом проблематику творчества романтиков. Роман «Сент-Леон, повесть из жизни XVII века» (1799) возвещает решающий перелом в его творчестве. Последний просветитель выступает здесь уже как писатель-романтик, облекающий в форму философско-аллегорического романа-притчи свои горькие раздумья над историческим крахом Просвещения и связанных с ним надежд. Герой романа, ученый-гуманист Сент-Леон, — своего рода английский Фауст. Овладев секретом вечной молодости и безграничного богатства, он мечтает осчастливить и своих близких, и все человечество. Но как ни могущественны его тайные познания, они бессильны перед законами природы и истории. Он видит себя чужим в собственной семье, а народ, который он хотел облагодетельствовать, восстает против него. Трагическое разочарование и беспросветное одиночество — таков удел этого мудреца, в судьбе которого угадывается своего рода фантастическая проекция действительной исторической трагедии, пережитой Годвином и другими последними просветителями после Термидора, и торжества политической реакции в конце 90-х годов.
Позднейшие романы Годвина — «Флитвуд, или Новый человек чувства» (1805) и другие — принадлежат уже романтическому периоду развития английской литературы.
Особенно бурно развивается в 90-е годы поэзия, вдохновленная революционными событиями во Франции и общественным подъемом в самой Великобритании.
Как было отмечено выше, Французская революция оказала могучее вдохновляющее воздействие на поэзию Бернса. В «Дереве свободы» он славит разрушение Бастилии и низвержение Бурбонов, напоминает своим соотечественникам об их революционном прошлом и пророчит будущий революционный союз освобожденных народов. В поэзии Бернса есть и другие прямые отклики на события во Франции, как, например, его сатирические стихи, клеймящие измену генерала Дюмурье, и др. Отзвуки идей Французской революции мощно звучат и во многих других стихотворениях поэта, славящего свободу и равенство людей труда.
До нас дошла только первая песня героической поэмы «Французская революция» (1791), принадлежащей Уильяму Блейку (1757—1827). Но завоевания революции и исход ее в символической форме переданы во многих позднейших «Пророческих книгах» этого выдающегося поэта-романтика.