Ослабление или гибель местной государственности в Южной и Юго-Восточной Азии наряду с некоторыми другими факторами влечет за собой и ослабление внутрирегиональных связей даже в единоверческих подрегионах — в числе немногих исключений здесь следует назвать интенсивное влияние тайской литературы на бирманскую, сказавшееся в развитии важнейших жанров литературной драмы при дворе Авы. Одновременно в тех частях региона, которые служили форпостами европейского влияния, стал создаваться слой местной интеллигенции, начавшей проявлять интерес к культурным импульсам с Запада.
Как бы ни жила Европа после XVIII в., Восток она больше всего поражала своим просветительским наследием. Наследство это не сразу прививается на католических Филиппинах, продолжавших и в первой половине XIX в. осваивать испанские традиции, трансформировавшиеся, в частности, в местные лиро-эпические поэмы (авиты и корридо) и героические комедии (моро-моро), особенно в творчестве Франсиско Балагтаса. В ином положении оказались те индийские литераторы в Калькутте и Бомбее, которые имели возможность обратиться к достижениям по преимуществу английской общественно-политической мысли XVII — начала XVIII в. Подхватив эти идеи, некоторые бенгальские и маратхские литераторы (Рам Мохан Рай, Г. Л. В. Дерозио, Балшастри Дзамбхекар и др.), по существу, оказались основателями местной журналистики, общественно-научной публицистики, местного прозаического перевода, заложившего основы новой прозаической литературы на бенгали и маратхи, становление которой пришлось уже на вторую половину XIX в. В рассматриваемый же период изящная словесность на индийских языках в основном продолжает развиваться в традиционном плане, хотя в произведениях таких, например, крупных урдуязычных поэтов-мусульман, как Назир Акбарабади или Мирза Галиб, можно усмотреть ориентацию на действительность или устремленность в будущее, ставящие их как бы в преддверие Нового времени. В литературах Пенджаба, Ассама, Ориссы, юга Индии, а также Непала предпринимаются лишь отдельные попытки пересмотра средневековых канонов.
Немаловажную роль играет в завязывании региональных контактов с европейской литературой и культурная политика самих колониальных держав — так, Нидерланды, не без труда расширявшие сферу своего влияния в Индонезии, ограничивали здесь свою культуртрегерскую деятельность, опасаясь обострения отношений с большинством населения самой развитой в культурном отношении части своих колониальных владений — Явы. Это определило отчасти тот факт, что богатая литература на яванском языке (как и некоторые другие литературы островной части Юго-Восточной Азии) остается в рассматриваемую нами эпоху в кругу привычных тем и идей, а первые признаки модернизации обнаруживаются в творчестве малайскоязычных писателей, выходцев из местной индо-мусульманской диаспоры, которые оказываются в сфере влияния английской администрации, временно распространившей в начале XIX в. свое влияние на голландскую Ост-Индию и закрепившейся на Малаккском полуострове. Эти авторы, и в частности наиболее зрелый из них — Абдулла бин Абдулкадир Мунши, не случайно проявляют себя в тех же жанрах — автобиография, путевые записки, — что и их индийские современники Рам Мохан Рай, Дебендронатх Тагор и другие.
Если же говорить о государствах континентальной Юго-Восточной Азии — Бирме, Сиаме, Кампучии и Лаосе (литература Вьетнама развивается в это время еще в русле дальневосточных культурных традиций), а также подчиненной англичанами в 1815 г. Ланке, то они оказываются вовлечены в процесс модернизации значительно позже, причем писатели Южной и Юго-Восточной Азии по мере обучения их в западной литературной школе обнаруживают в своем творчестве все больше общих тенденций, сближающих их как друг с другом, так и с литераторами других регионов Азии.
*Глава первая*
ИНДИЙСКИЕ ЛИТЕРАТУРЫ
За первую половину XIX столетия Англия утвердила свою власть на всей территории Индостанского субконтинента: в 1803 г. британцы захватили Дели и превратили некогда могущественного могольского императора в пенсионера Ост-Индской компании; в 1818 г. с поражением державы маратхов отошел к англичанам почти весь Декан, в 1823 г. пал Ассам, в 1843 г. — Синд, и наконец, в 1849 г. сложил оружие мятежный Пенджаб. Завершилось образование колониальной Британской Индии.
Утверждение британского господства привело к разрыву феодальной замкнутости Индии и постепенному вовлечению ее в систему мирового общественно-экономического развития. В этом смысле Англия выступила, по выражению Маркса, «бессознательным орудием истории» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 9. С. 136). Преобразования в структуре индийского общества произошли не сразу. Сначала существовали как бы два изолированных, замкнутых мира, каждый из которых жил но своим законам. Но с XIX в. колонизаторы, завершив завоевание страны и почувствовав себя хозяевами, встали перед необходимостью внедрения новых (капиталистических) форм производства. «Англии предстоит, — писал К. Маркс, — выполнить в Индии двоякую миссию: разрушительную и созидательную, — с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой стороны, заложить материальную основу западного общества в Азии» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 9. С. 225). И хотя, стремясь обогатиться, колонизаторы больше преуспевали в миссии разрушительной, их деятельность способствовала вызреванию капиталистических элементов, формированию буржуазных идей.
Рождение буржуазной идеологии, обусловленное внутренними потребностями развития страны, которая была поставлена объективным ходом истории перед необходимостью коренных изменений, происходило в условиях колониального господства сложным путем. Выразителем и проводником новых идей явилась национальная интеллигенция, усвоившая достижения передовой европейской науки и культуры. Предпосылками распространения нового мировоззрения было возникновение книгопечатания,
периодической печати, введение европейского образования. Инициаторами внедрения типографского дела в Индии стали христианские миссионеры, они еще до окончательного установления английского господства предприняли издание книг, а затем и газет на английском и индийских языках, в которых наряду с религиозной пропагандой содержалась информация о международной и внутренней жизни. Миссионеры создали целую сеть учебных заведений, в которых занимались дети из различных каст и сословий. Их деятельность приняла особый размах в первой половине XIX в. и не затухала в течение всего столетия. Они открыли Восточную семинарию, позднее преобразованную в знаменитый Форт Вильям колледж (1800), Сирампурский колледж (1818), Бишоп колледж (1820).
Передовая английская интеллигенция отстаивала целесообразность внедрения светского образования, включающего преподавание естественных наук. Усилиями индийцев и под их давлением были открыты учебные заведения европейского типа в Бомбее, Мадрасе, Калькутте и других городах.
Приходилось вести борьбу одновременно в двух направлениях — с ортодоксальной традицией и с колониальным режимом. При этом борьбе с ортодоксальной традицией часто придавался патриотический смысл: преодоление собственной отсталости рассматривалось не только как необходимое условие торжества демократического буржуазного миропорядка, но и как залог избавления от колониального рабства. Эта сложная проблематика и вызвала к жизни широкое общественное и культурное движение, известное как «Индийское просветительство». (В индийской историографии, однако, принято другое название — «Индийский ренессанс».)