Тяготение к сильным мятежным характерам, героическое осмысление действительности, обусловленное самим духом эпохи, когда рушились традиционные феодальные устои и представления, происходил мучительный сложный процесс формирования национального самосознания индийцев, заметно у многих художников, но наиболее отчетливо проявились в творчестве Дотто, в «Принцессе Кришне» и «Рождении Тилоттамы» и особенно в большой эпико-героической поэме «Гибель Мегхнада», которая закрепила за ним славу «литературного мятежника» (слова самого поэта). Сюжет для своей поэмы «Гибель Мегхнада» Дотто взял из «Рамаяны», из самой драматической части, посвященной борьбе владыки Ланки (Цейлон) демона Раваны и его воинства с богом Рамой и гибели доблестного сына Раваны Мегхнада (Индраджит). Дотто коренным образом переосмыслил освященный религией традиционный сюжет, сместив в нем этические акценты так, что Равана и его сын — олицетворение зла — оказались воплощением высоких нравственных качеств. «Я презираю Раму и его сброд, думы же о Раване воспламеняют мое воображение — он был славный малый», — писал Дотто. Это был решительный вызов ортодоксальному образу мысли, и передовые соотечественники поэта по достоинству оценили и приняли глубинный смысл поэмы, так как в своей борьбе против средневековых предрассудков каждый из них в известной мере ощущал в себе Равану. Воспевая Равану и Индраджита, восставших против богов и их любимца Рамы, поэт «восставал против самой религии», отвергал «богобоязненность со свойственными ей самоотречением, убогостью и самоистязанием» (Р. Тагор). Для современников был вполне очевиден не только антиортодоксальный, но и другой, не менее существенный смысл поэмы Дотто, — она была пронизана идеями свободолюбия, патриотического самопожертвования во имя родины, которые поэт воплотил в образах Раваны и его доблестного сына. Всем ходом поэтического повествования Дотто показывает величие и благородство в словах и поступках Индраджита, бесстрашно сражающегося, чтобы защитить свою «золотую Ланку» от обезьяньего полчища Рамы, не меньшим обаянием овеян и образ самого Раваны, испытавшего полную чашу горя, потерявшего любимого сына и все, чем владел, но не сломленного, остающегося великим в своем поражении.
В «Гибели Мегхнада» в характере переосмысления традиционного мифологического сюжета в значительной мере сказалось влияние «Потерянного рая» Мильтона, которого Дотто считал лучшим поэтом всех времен и народов. Заметным явлением в бенгальской поэзии явилась и мифическая поэма Дотто «Героини», навеянная «Посланиями» Овидия, но созданная на материале индийской мифологии. Она состоит из писем, каждое из которых — взволнованный драматический монолог героинь древних преданий. Поэт создал образы бенгальских женщин, отстаивающих свое право на любовь и счастье.
Модхушудон Дотто первым в индийской поэзии ввел жанр сонета, ставший со временем одним из самых популярных жанров. Сборник, где собрано свыше ста сонетов (1866 г.), Дотто написал будучи во Франции. В них поэт подводит итог жизни, многие проникнуты ностальгией, любовью к далекой родине; поэт скорбит о рабской доле Индии, воспевает красоту родных просторов, осуждает свое пренебрежение в юности к родине и «алмазному кладу родного языка».
Данный период в индийских литературах ознаменовался началом медленного, мучительного процесса ломки эстетических канонов Средневековья, разрушения прежней жанровой иерархии, появлением новых литературных жанров. Огромным завоеванием было создание качественно новой прозы и выдвижение ее на передний план художественной культуры. Переводы и переложения санскритской классики заложили прочную основу художественной прозы XIX в. Эта проза, выросшая на базе собственной традиции, претерпевала исподволь заметные структурные изменения, как бы готовясь к встрече с другой прозаической традицией — европейской, соприкосновение с которой сулило рождение качественно новой литературы. И поэзия при всем ее каноническом консерватизме под воздействием живой действительности и идеологических факторов времени претерпевала заметные изменения, обогащаясь современной проблематикой, но происходило это не столь быстро, как в прозе.
*Глава вторая*
СИНГАЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
В 1815 г. произошло глубоко трагическое событие в истории Ланки: пало Кандийское царство — последний оплот сингальской государственности, и английские колонизаторы стали полновластными хозяевами страны. Это вызвало нравственное потрясение, небывалое для всей эпохи европейской колонизации острова, длившейся уже три века (с начала XVI в.). Крушение надежд, смятение, ненависть к чужеземцам, горечь и вынужденная покорность — этот сложный комплекс мыслей и чувств, конкретные события последнего этапа борьбы вплоть до окончательного поражения запечатлены в произведениях исторического характера, прежде всего в жанре героических поэм хатана.
В «Ингириси-хатана» («Война с англичанами») описана военная кампания англичан 1803 г. против кандийского царя Викрамараджасинхи (1798—1815), когда сингальский правитель одержал временную победу и наголову разгромил своих врагов. Поэма носит явный панегирический характер и напоминает произведения этого жанра, созданные в эпоху ранних португальских завоеваний острова. Викрамараджасинха изображен благородным правителем, поначалу снисходительным и милостивым к пришельцам. В подробностях воссоздаются военные планы и действия хитроумных англичан, продвижение их армий, действия военачальников. Рассказывается, как вынужденный противостоять коварству захватчиков, сингальский царь со своими министрами и полководцами дал им решительный отпор. Живописно, в мрачных тонах рисуется картина поражения англичан в битве, которая произошла в долине Ваголла. Кратко излагается и вторая безуспешная попытка британцев захватить Канди из Баттикалоа. Завершается поэма эротическими строфами, вложенными в уста женщин, и благопожелательными формулами. Славословья Викрамараджасинхе содержатся и в поэме «Шри Викрамараджамяндуре-кави» («Поэма о дворце Шри Викрамараджи»), описывающей ритуальную «царскую» вспашку рисового поля в провинции Думбара в девятый год правления царя (подобный ритуал считается у сингалов действенным средством магической защиты, охраны всего государства). Здесь о Викрамараджасинхе говорится как о царе, «слава которого гремит во всем мире», как о «защитнике своих подданных, сияющем точно солнце в небесах».
Совершенно уже в ином тоне написана поэма «Вадига-хатана» («Война Вадигов»; Вадига — родовое имя царя), сочиненная в период между 1815 и 1817 гг., после захвата англичанами Кандийского царства. Викрамараджасинхе инкриминируются многочисленные грехи, неправедность, неумелое правление, обернувшееся для подданных лишениями и горестями. Отнюдь не в лестном контексте упоминается южноиндийское происхождение его рода. Все симпатии автора поэмы, аристократа Кависундары из Вялигалы, на стороне возможного претендента на кандийский трон, одного из сингальских вождей, Эхелеполы. Ему приписывается и участие в свержении Викрамараджасинхи с его трона. С Эхелеполой связывались последние, исторически уже абсолютно обреченные надежды сингалов на освобождение от ига колонизаторов под эгидой местной царской власти. Конфликт между ними находит художественное выражение и в ряде других произведений того же времени (около 1816 г.), таких, как «Эхелепола-хатана» («История Эхелеполы») и «Перали-хатана» («История порочных деяний»). Викрамараджасинха рисуется в них как узурпатор, деспот, сластолюбец и злодей. Двор его живет одними интригами, в царстве его — хаос, подданные страдают от грабителей и жестокого голода. В этих поэмах ярко отражена ситуация трагической безысходности, пережитой в ту пору сингальским обществом.