В ряде случаев древнейшие элементы исторического предания, составившего ядро эпопеи, восходят к эпохе ранней государственности, причем эти ранние формы государства иногда становятся прообразом эпического идеального государства, в котором князь, персонифицирующий власть, и богатыри, непосредственно выражающие народный идеал, находятся в патриархальных отношениях и имеют общие эпические цели.
Яркие примеры эпического времени и государства — Микены и другие архаические политические образования позднеэлладского периода в гомеровском эпосе, «варварские» государства германцев, империя Карла Великого во французском эпосе, «Славный Киев», т. е. Киевское государство Владимира эпохи крещения, в русских былинах, «Бумба», за которой стоит государство четырех ойротов в «Джангаре», и т. п.
Переход от архаических форм эпоса к классическим, по–видимому, совершается не в начале государственной консолидации, а позднее, когда ранние политические образования сами уже рассматриваются как героическое прошлое, выступают в качестве своеобразной и национально–исторической, и социально–исторической утопии.
Наряду с эпическим государством в фокусе эпического времени часто оказываются исторические события, которые имели или которым была придана значительная роль в народных судьбах. Троянская война — последняя крупная победа ахейцев перед разгромом Микен дорийцами, последнее звено в цепи войн и миграций, приведших к разрушению древнейшей Средиземноморской культуры; битва на Курукшетре предшествовала слиянию поздневедийских племен в одну народность; битва в Ронсевальском ущелье франков с басками была переосмыслена в эпоху подготовки Крестовых походов как великая война христианского Запада и мусульманского Востока; битва на Косовом поле положила конец государственной независимости сербов, антиарабское восстание в Хуте–Сасуне положило начало возрождению армянской государственности.
Таким образом, в эпической классике по сравнению с архаикой углублен, расширен и вместе с тем исторически конкретизирован эпический фон. Соответственно и богатырская «строптивость» теперь выражается не в богоборчестве, а в сфере социальных отношений, например в виде конфликта с эпическим князем (Ахилл и Агамемнон, Илья Муромец и Владимир, Сид и Альфонс, Марко Кралевич и султан). Впрочем, конфликт обычно кончается примирением перед лицом внешнего врага. В этом конфликте симпатии сказителя — на стороне богатыря.
В то же время в классическом героическом эпосе глубоко раскрывается диалектика героического характера, а именно заключенные в нем противоречия между не желающей себя ничем ограничивать героической самодеятельностью и реализацией в индивидуальном подвиге общенародных эпических целей.
В развитом эпосе, особенно в его литературных версиях, присутствует замечательное понимание того, что некоторые поступки героя, ставящие под угрозу общее благополучие эпического коллектива, вытекают как раз из самых благородных качеств богатыря, в принципе соответствующих народным представлениям о прекрасном.
Неистовый, подлинно героический характер Гильгамеша приводит его к насилию над жителями Урука, к оскорблению Иштар и в конечном счете — к потере друга Энкиду. Своеобразная вина лежит и на удалившемся от боя Ахилле, оскорбленном Агамемноном, и на Роланде, который из–за рыцарской переоценки своих сил отказывается вовремя затрубить в рог. О герое ирландских саг Кухулине говорится, что у него было три недостатка: он был слишком молод, слишком смел и слишком прекрасен.
Здесь в эпосе намечается приближение к драматической коллизии и к пониманию трагической вины. Однако в отличие от драмы и тем более от романа, герои которых действуют в мире, вышедшем из эпического состояния, эпические конфликты носят неантагонистический характер и получают гармоническое разрешение.
Героический эпос — это величайшая вершина словесного искусства долитературного периода, замечательный результат коллективного народного творчества, народного и по мировоззрению, и по способу бытования. В эпосе в наивной, но яркой форме выражена высокая ценность и человеческой личности, как личности героической, и коллективизма, воплощенного в этой личности. В непосредственно общественном характере деятельности богатыря заключается самая суть эпико–героической идеализации. В нем же основа специфической гармоничности эпоса, которая отличает героический эпос от романа.