Выбрать главу

Процесс демократизации литературы, как правило, неотделим от процесса утверждения живого народного языка. В Греции ряд ученых — филологов догматически настаивали на том, чтобы литературный язык строился на основе древнегреческого. Им противостояли просветители, которые ориентировались на народный язык. Борьба двух течений отражает столкновение передовых и консервативных взглядов.

В России на протяжении всего XVIII в. протекает процесс формирования литературного языка. Начиная с Ломоносова, над созданием русского языка работают все выдающиеся писатели. Постепенно происходит сближение литературного языка с разговорным, язык очищается как от славянских архаизмов, так и от варваризмов. Смело разрушает высокий стиль Державин, вводя в поэзию слова и обороты народной речи. Демократизация литературного языка, которую осуществляет Карамзин, вызывает резкие нападки со стороны ревнителей высокого слога, пересыпанного славянизмами. Противники Карамзина ясно видят общественный смысл проводимой реформы. «Желание… сравнять книжный язык с разговорным… не похоже ли на желание тех новых мудрецов, которые помышляли все состояния людей сделать равными?» — писал Шишков, откровенно раскрывая реакционный смысл своих выступлений против Карамзина.

Для языков, которые уже сложились как национальные, в XVIII в. оставалась задача закрепления и расширения, обогащения языковых норм. Так, в специальном обращении французского Конвента содержался призыв к народу «изгнать диалекты как наследие отребья феодализма и памятники рабства».

Как уже сказано в начале этой главы, в XVIII в. углубляется неравномерность литературного процесса. Однако на двух концах евроазиатского континента (при всей несхожести стадий развития), а также в Северной Америке поиски идут в сходном направлении. Все чаще возникает в умах писателей XVIII в. мысль о единстве человечества и его культуры.

Еще в начале века Лейбниц размышляет над контактами Востока и Запада и даже над возможностью в отдаленном будущем создания единого общечеловеческого языка.

На протяжении XVIII в. в Европе в целом необычайно возрастает интерес к жизни, обычаям и культуре стран Востока. Так, во Франции еще в конце XVII в. появилось многотомное издание «Восточная библиотека». В начале XVIII в. появляются переводы с арабского, персидского и других языков. Особый успех имеет издание «Тысячи и одной ночи», вызвавшее множество подражаний. С французского языка многие из этих книг переводятся и на другие европейские языки, в том числе и на русский. Об интересе к Востоку свидетельствует известный перевод «Шакунталы» Калидасы (в Англии осуществленный В. Джонсом, в Германии — Форстером, в России — Карамзиным).

Русский ученый Герасим Лебедев стремится проникнуть в тайны древней индийской культуры. Весьма популярны стали восточные темы, сюжеты и образы. Монтескье, Вольтер, Голдсмит, Виланд и многие другие обращаются к темам и образам Востока, даже если «Восток» в их представлении дается условно и недифференцированно. П. А. Плавильщиков написал трагедию на тему о борьбе народа Индии против орд далеко не «условного» Надир — шаха.

Но еще более важными были попытки теоретически осмыслить культуру разных народов, исходя из идеи единства человеческого рода.

Еще в канун Просвещения в Италии Вико говорил: «Существует необходимо в природе один умственный язык, общий для всех народов». Гельвеций в труде «О человеке» утверждал, что «различие вкусов у людей предполагает лишь небольшие различия в оттенках их ощущений» — в принципе же все народы обладают одинаковыми возможностями для развития. Для доказательства он сослался на «единообразие народных пословиц» у разных народов.

Просветители исходили из своих представлений об универсальности разума и единстве человеческой природы. К идее мировой литературы ближе других подошел Гердер, который внимательно изучал фольклор разных стран и опубликовал сборник «Голоса народов в их песнях». Разумеется, он мог привести только отдельные образцы песенного творчества разных народов. Охватить единым взглядом все богатство культуры мира при тогдашнем уровне знаний было невозможно. Но он мечтал о такой возможности и завещал ее следующим поколениям, восклицая: «Какой это был бы труд о роде людском, о человеческом духе, мировой культуре, обо всех странах, эпохах, народах, о силах, смешениях, образах!»

Раздел I. Литературы Западной Европы XVIII века

Введение