В этих интереснейших и плодотворных поисках, характерных для позднего творчества Грея, был, однако, и элемент сознательной, «ученой» стилизации. Именно это, вероятно, заставило Голдсмита, разбирая стихи Грея, посоветовать ему считаться не только с образованными читателями, но, говоря словами древнегреческого оратора Исократа, и «изучать народ».
Отношение Оливера Голдсмита (1728–1774) к его предшественникам — другим поэтам английского сентиментализма — представляет двоякий интерес. Оно показывает, как неоднозначны были явления, объединяемые понятием «поэзия английского сентиментализма», а вместе с тем позволяет точнее уяснить место, занимаемое в ней самим Голдсмитом. Можно заметить нескрываемую непочтительность во многих отзывах автора «Покинутой деревни» о зачинателях сентиментальной поэзии. Так, одобряя один из вставных эпизодов «Времен года» за его «необычайную простоту», Голдсмит, однако, утверждает, что Томсон вообще — то «многословный и напыщенный поэт». От оценки «Ночных дум» Юнга он отделывается лукавой недомолвкой: о них — де отзываются по — разному — все зависит от того, «к чему более склонен читатель — к веселости или к меланхолии». Даже «Элегия, написанная на сельском кладбище» кажется ему, при всех ее достоинствах, «перегруженной эпитетами».
Сам Голдсмит в поэзии (так же, как и в «Векфильдском священнике» и комедиях) действительно стремится к простоте и естественности в выражении чувства. Как и Грей, он интересуется народным поэтическим творчеством, но обращается при этом к жанру английской баллады, которой подражает в «Эдвине и Анджелине». Самым значительным из стихотворных произведений Голдсмита была его поздняя «Покинутая деревня» (1770). Здесь с наибольшей силой и непосредственностью проявилась демократическая направленность английской сентиментальной поэзии. Деревенька Оберн, о которой пишет Голдсмит, — это поэтическое, образное обобщение глубоких социальных потрясений, которые пережила в XVIII в. в результате аграрного переворота сельская Англия. «Покинутой деревне» присущи обычные приметы поэзии английского сентиментализма — лирическое восприятие природы в сочетании с мечтательной рефлексией поэта — созерцателя; свободные переходы от настоящего к прошлому и будущему; непринужденность, естественность интонаций. Но есть здесь и нечто новое. На смену умиленному спокойствию, с каким Грей размышляет о судьбе английских поселян, приходит горестное негодование. Он доискивается до социальных причин бедствий, им изображенных.
Уже не задумчиво — элегические, а гневные, обличительные интонации слышатся в мрачных прогнозах будущего, какое, по мнению Голдсмита, сулит Англии гибель ее крестьянства:
В этих строках с наибольшей силой выразились настроения социального протеста, которые ранее в большинстве случаев звучали в поэзии английского сентиментализма сравнительно приглушенно.
Эти настроения высказались и в творчестве Уильяма Каупера (1731–1800), младшего современника Голдсмита. Его поэзия проникнута сознанием глубоких социальных противоречий, вносящих трагическую дисгармонию в жизнь его страны. В своих сатирах (двухтомный сборник «Стихотворений», 1782–1785 гг.) и в поэме «Задача» (1785) Каупер скорбит об участи народа, у которого отнята радость труда, и возмущается властолюбием, суетностью и алчностью знати и богачей. Религиозные мотивы, играющие большую роль в творчестве Каупера (он находился под сильным влиянием методизма), возникают на почве его глубокой неудовлетворенности общественной несправедливостью. «Узы братства среди людей разорваны» — этот мотив чрезвычайно характерен для поэзии Каупера. Поэт ищет утешения в сельском уединении (ему принадлежит стихотворная строка, ставшая крылатым выражением в английском языке: «Бог сотворил природу, люди — города»). Для его поэзии, как и для прозы Голдсмита, характерна лирическая трактовка скромных, маленьких радостей интимной жизни — дружеского чаепития, прогулки в саду, досуга, проводимого за чтением любимой книги у очага.