В западноевропейских литературах романтизм играет и в этот период важную роль в общей системе направлений: произведениям романтиков нередко свойственна открытая тенденциозность, активный гуманизм и одухотворенность идеалом, не столь характерные для реализма этого этапа. Романтиков отличает большая тяга к масштабным вопросам судеб человечества, в частности постановка проблемы народа (творчество Гюго). К романтизму обращаются писатели, которые непосредственно выражают идеи национально — освободительной борьбы (аболиционистская литература США, итальянское Рисорджименто, некоторые писатели Центральной и Юго — Восточной Европы).
Романтический метод претерпевает в это время большую или меньшую трансформацию в зависимости от степени развития реализма и вообще от конкретной ситуации в каждой литературе. Так, в романах Гюго можно обнаружить влияние реализма и в изображении среды, и в широкой эпичности.
Сложные взаимоотношения романтизма с реализмом наблюдаются и в русской литературе (гражданская поэзия революционного народничества, некоторые новые явления 80–90‑х годов).
Реалистические и романтические тенденции переплетаются более или менее тесно в немецкой и австрийской литературах. Своеобразно соотношение реализма и романтизма и в литературах стран, развитие которых в прошлом было по тем или иным историческим причинам задержано, а теперь становится более интенсивным. Им свойствен ускоренный, или, как иногда говорят, стяженный, процесс развития художественного сознания, для которого, особенно в этот период, характерна скорее синхронность и взаимопроникновение литературных направлений, чем их последовательность.
В Европе подобный тип становления реализма проявляется в итальянской, испанской, нидерландской, бельгийской, отчасти в скандинавских литературах и в регионе Центральной и Юго — Восточной Европы. Элементы этого же типа развития можно обнаружить в литературах Латинской Америки и в некоторых литературах народов России, а также в ряде восточных литератур. Своеобразное преломление сходных тенденций мы найдем и в литературе США, где романтическое начало присутствует даже в таком зрелом эпосе национальной жизни, как произведения Твена. Для данного периода это вообще самый органичный путь становления реализма. В литературах такого рода можно найти порой весьма различные воздействия: импульс русской литературы, причем не столько Толстого и Достоевского, сколько Гоголя и Тургенева (особенно в славянских странах), дает о себе знать наряду с влиянием Золя и европейских романтиков, прежде всего Гюго и Гейне. Для литератур Центральной и Юго — Восточной Европы, особенно славянских, чрезвычайно существенно в их борьбе за реалистическую эстетику заметное влияние русской революционно — демократической критики («майовцы» в Чехии, Ботев в Болгарии, С. Маркович у южных славян, Добрджану — Геря в Румынии).
Важно отметить, что в литературах такого типа выдвигаются крупные художники, внесшие оригинальный и значительный вклад в мировой литературный процесс. Исключительно оригинальное преломление романтической традиции в сочетании с сильным реалистическим и фольклорным началом делает У. Уитмена одним из основоположников новейшей поэзии.
В прозе данного типа литератур характерен интерес к прошлому, появляется красочный эпос народных судеб, окрашенный в романтические тона (Гальдос, де Костер) или особый вид исторического романа, связанного с национально — освободительной борьбой (Сенкевич, Ирасек, Шеноа, Вазов, исторические романы стран Латинской Америки). Романтические тенденции порой сильны и в романе о современности (например, в произведениях чилийского писателя Блест Гана, вошедших в историю национальной литературы как «Человеческая комедия Чили»). В некоторых литературах подобного типа развитие романа ближе к русскому, чем к западноевропейскому (польский, норвежский). Натурализм здесь как правило, воспринимается менее интенсивно.
Часто то социальное и художественное содержание, которое в других литературах заключено в этот период по преимуществу в прозе, здесь приходится прежде всего на долю поэзии. В поэмах и циклах стихов нередко раскрываются существенные конфликты современной действительности и ставятся масштабные социально — исторические проблемы. В большинстве подобных произведений отсутствует или отступает на задний план романтический герой, поэты отходят от романтической образности и во многом обретают реалистическое видение мира.
В то же время в поэзии продолжаются традиции романтизма с его пафосом высокого идеала, национально — освободительным накалом и стремлением к постижению национальных судеб, которые теперь все в большей степени рассматриваются поэтами как звенья в единой судьбе человечества (отсюда мотивы мировой истории и образы мировой культуры прошлого).